– Бедное дитя, – шепчет Екатерина.

– А теперь ходят слухи, что король ищет себе шестую жену.

– Кого называют?

– Кого только не называют! Каждую незамужнюю даму, даже тебя.

– Какая нелепость… – бормочет Екатерина.

– Все ставят на Анну Бассет, но она совсем девочка, даже младше предыдущей. Не верю, что он может вновь согласиться на такую юную девицу. История с Екатериной Говард его потрясла. Однако семья Анны упорно проталкивает ее вперед – сшили ей новый гардероб…

– Ох уж эти придворные нравы! – вздыхает Екатерина. – А ты знаешь, что Уилл прочил Маргариту в невесты Сеймуру?

– Ничуть не удивлена! – машет рукой Анна. – Уилл с Сеймуром – не разлей вода.

– Так или иначе, этому не бывать! – резко заявляет Екатерина.

– Значит, главный придворный сердцеед тебя не очаровал?

– Ни в малейшей степени. На мой взгляд, он… – Екатерина пытается подобрать слово, раздосадованная тем, что весь последний час Сеймур не идет у нее из головы. – Короче говоря, ничего особенного.

– О, с тобой многие не согласятся! – замечает Анна, кивая на группу молоденьких фрейлин, болтающих за шитьем у камина. – Когда он проходит мимо, они трепещут, как бабочки, пойманные в сети.

Екатерина пожимает плечами. Она не из бабочек.

– Неужели он до сих пор не женат? Ему ведь, должно быть, лет двадцать девять?

– Тридцать четыре!

– А по нему не скажешь! – удивляется Екатерина. Значит, Томас Сеймур старше нее самой!

– Согласна. – Немого помолчав, Анна добавляет: – Одно время ходили слухи, что он питает интерес к герцогине Ричмонд.

– К Марии Говард? Разве Говарды и Сеймуры не…

– Да, они не питают друг к другу симпатии – вероятно, поэтому слухи и обернулись ничем. Я думаю, он намерен сделать более блестящую партию.

– Что ж, в таком случае Маргарита ему не подойдет.

– В ее венах все же течет кровь Плантагенетов! – возражает Анна.

– Пускай так, однако я бы назвала это хорошей партией, а не блестящей.

– Пожалуй.

Маргарита возвращается, насмотревшись на гобелены. По пути дамы провожают ее взглядом и перешептываются.

– Ну как, нашла отца, Маргарита? – спрашивает Анна.

– Да, на поле брани подле короля.

Из спальни леди Марии выходит Сюзанна Кларенсье, и в покоях начинается волнение. Властным тоном Сюзанна объявляет:

– Она изволит одеваться. – И добавляет, повернувшись к Екатерине: – Попросила, чтобы именно вы выбрали для нее наряд.

Заметив неудовольствие Сюзанны, Екатерина спрашивает:

– Что вы посоветуете? Темные тона?

– Ни в коем случае! Лучше что-нибудь бодрящее.

– Конечно же, вы правы. Подберу что-нибудь яркое.

Сюзанна смягчается и растягивает губы в улыбке. Екатерина хорошо умеет обращаться с чувствительными придворными – школа матери не прошла даром.

Глядя, как Екатерина поправляет чепец и разглаживает складки на юбке, Сюзанна добавляет:

– Она хочет, чтобы ей представили юную особу.

Екатерина кивает.

– Пойдем, Мег. Нельзя заставлять ее ждать.

– Это обязательно? – лепечет Маргарита.

– Да. – Екатерина решительно берет падчерицу за руку, досадуя на ее застенчивость, тут же корит себя за резкость и мягко добавляет: – Дочь короля не стоит бояться. Вот увидишь.

Поглаживая Маргариту по спине, она замечает, как сильно та похудела. Лопатки выпирают, словно зачатки крыльев.

В одной шелковой сорочке леди Мария кажется особенно хрупкой. В глазах горит лихорадочный блеск, отекшее лицо совсем увяло, хотя на самом деле она младше Екатерины на четыре года. Все это результат долгих лет, проведенных в изгнании по воле отца. Теперь она наконец обрела заслуженное положение при дворе, хотя и шаткое: ведь король не пожалел расколоть страну надвое, чтобы аннулировать брак с матерью Марии, и бедняжка до сих пор носит клеймо незаконнорожденной. Неудивительно, что она так цепляется за старую веру – это ее единственная надежда на легитимность и хороший брак.