Идти до танчика пришлось километр. Вбившись в кабину, семейство тронулось в путь через поля, леса и перелески.

Не тратя время на пустые разговоры, близнецы принялись за гостинцы. Отец отвлекся от дороги и прокомментировал импровизированный пир:

– Шустрей грызите, чтобы мать не увидела.

Встретив недоумевающий взгляд Вики, отец пояснил:

– Твои братья наказаны и лишены десертов, если что… В департаменте образования мать выхлопотала этим бандитам путевки в оздоровительный лагерь. Решила их побаловать, так сказать. Лагерь от дома в двухстах километрах. К тому же у нас работа-огород… сама понимаешь…. Короче, навещать Витьку с Федькой нам было некогда и совершенно невозможно. А к другим детям родители ездили. У них там, оказывается, родительский день есть. Так вот, Витька с Федькой вначале тихо завидовали товарищам, а потом случилось позорище. В родительский день на второй неделе пребывания в лагере Федька начал плакать: мол, ко всем детям родители ездят, а нас бросили…

Вика с жалостью посмотрела на брата, но тот увлеченно грыз грильяж, будто речь шла вовсе не о нем.

– Так вот, – продолжил отец, – прибывшие жалостливые мамаши стали Федьку пытать: «Отчего такой хороший мальчик плачет?» Хороший мальчик давай им жаловаться на судьбу. «А, действительно, что ж вас родители не навещают?» – продолжали докапываться мамаши. И тут, со слов Витьки, чтоб от них отстали, он возьми, да и ляпни: «А не могут они к нам приехать. Мамка у нас пьет, а папка ее сторожит, чтобы, значит, всех поросят не пропила, а то ведь с голоду по миру пойдем». Мамаши в ужасе: что да как? Хотят подробностей. А Витька уже в образе. Да и Федька тоже – развлечение же у детей: они сроду такого внимания к себе не видали, опять же их все жалеют – вкусности отдают.

Суть да дело, мы с матерью ни о чем не подозреваем, а тут к нам раз – и органы опеки являются. И, как назло, в этот момент соседка Верка дает матери бутыль самогона на сохранение от мужа. Мать с бутылью идет в дом, а тут эти… И получается, будто слова пацанов находят подтверждение. Скандал был чуть не районного масштаба: мол, чему может научить детей учительница-алкоголичка? Как можно оставить ей на попечение родных детей? И так далее и тому подобное. Короче, пока разобрались, потеряли уйму нервов и времени…

– Ребят?! Да вы что?! Как вам такое могло в голову взбрести? – потрясенно спрашивала Вика у братьев.

– Мы больше так не будем, – не моргнув глазом, ответили жующие мальчики.

– Вот именно так действительно не будут. Они что-нибудь новое изобретут. Изобретатели. Помнишь историю с ДПС-никами? – вновь отвлекся от дороги отец.

Вика хмыкнула. История с ДПС-никами случилась, когда близнецам было по 6 лет. Как-то летом они начали канючить, выпрашивая костюмы ДПС-ников. Лишних денег в семье не водилось, отчего требуемые наряды мальчишкам пошила мать. Фуражками советского образца отец разжился у знакомых мужиков за деревенскую сорокоградусную валюту, а в качестве жезлов пацанам торжественно вручили деревянные толкушки, умело разрисованные бело-черными полосами.

По деревенским меркам 6 лет – это вполне разумный возраст, отчего участие взрослых в воспитании детей сводилось к накормить-обстирать-дать дельное, посильное поручение. Предоставленные сами себе Федор с Виктором взялись реализовывать давнишнюю мечту о больших деньгах. В полном обмундировании они отправились в дальнее путешествие к оживленной трассе и приступили к исполнению профессиональных обязанностей: тормозили проезжающий транспорт, вели разъяснительную работу с водителями и собирали дань. Отчего-то ни у одного водителя не возникло закономерного позыва отправить пацанов домой подальше от опасной дороги. Зато доподлинно известно, что за три дня «работы» казна близнецов превысила месячный заработок матери. Водители останавливаемых машин поголовно умилялись мальчикам и совали кто шоколадку, кто десятку. А кто и сотню.