– Хорошо, хоть не воскресить, – сыронизировал секьюрити. – Давай иди к ментам, пиши заяву. С камер наблюдения дадим записи, морда этой пенсионерки там наверняка засветилась. Авось и отыщут.

– Да она наверняка деньги потратит до вечера, – подметила девица в белой блузке. – Сумма-то небольшая, вряд ли милиция будет напрягаться.

– Для меня это большие деньги, – парировал Плетнёв, поджимая папку к влажной рубашке. – Вот гадина! Пусть её черти жгут до скончания веков!.. Чего я теперь пастору скажу?.. Я ведь хотел стройматериалы для церкви купить…

К дому пастора Роберта Вадим подъехал в мрачном настроении. Он даже не обратил внимания, что к «Девятке» не примчались мальчишки, которые всегда встречали его с большой радостью. Правда, сегодня Плетнёв забыл взять гостинцев, да и не на что их было купить. Ведь украденные с карточки деньги – единственные его сбережения на новую жизнь. Теперь и на бензин придётся искать где-то на стороне, ведь на церковной стройке он договорился работать бесплатно.

Юрец недоверчиво стоял перед калиткой, принюхиваясь к земле. А затем он и вовсе загавкал на мужчину в сером свитере, который сидел на лавочке у дома. Выглядел тот ничуть не лучше пьяной маменьки, отметил про себя Вадим, привыкший видеть пастора в бодром расположении духа.

– Очередной солнечный день! – поприветствовал он его наигранно радостным голосом, хотя чувствовал себя при этом паршиво. – А ребятня со школы ещё не вернулась?

Наставник Роберт угрюмо посмотрел на своего помощника и мотнул головой.

– Они пропали, – как-то неуверенно промолвил мужчина и махнул дрожащей рукой.

– Чего??? – опешил Вадим и подбежал к пастору, придерживая спортивную сумку. – Когда пропали? Как?!

– Ночью, – едва сдерживая слёзы, поведал Роберт. – Прямо из своей комнаты. Вон… – он указал в сторону заросшего огорода, и парень недоумённо посмотрел туда. – Окна побили, через подвал ещё залезли…

Вадим откровенно ничего не понимал. Шутить так было не принято, тем более в столь набожной семье. Поэтому поначалу Плетнёв по инерции хотел пойти в огород и убедиться лично в погроме, устроенном неизвестными. Но он тут же осёкся и присел рядом с пастором.

– Вы вызвали милицию? – спросил парень, хотя сам обращаться к ним по поводу воровки не стал.

– Какой толк? – парировал Роберт, лихорадочно покачивая головой. – Приходили и участковый, и дознаватель, бумаги заполнили, сфотографировали и ушли. Разве они станут искать моих сыновей, не знаю…

– Но как же? Почему тогда мне не позвонили? Вы же не собираетесь ждать, учитель? Куда могли забрать ребятишек-то? Кому это вообще нужно???

– Может, тем, кому мешает постройка церкви? – предположил пастор и указал в сторону деревьев, за которыми располагались развалины бывшего православного храма.

– Но ведь это благое дело, – внёс очередной аргумент Вадим, неловко придерживая сумку. – Разве мы этим кому-то мешаем?

– Ах, друг мой, твои вопросы правильны, но наивны. В этом месте не любят наших людей. Потому нас и называют сектой.

– Адвентизм не секта, был же даже суд!.. – вновь с жаром принялся рассуждать Плетнёв, однако быстро замолчал. Не к месту сейчас говорить о таком, когда пропали дети. – Но ведь надо чего-то делать?

– Надо, – уныло отозвался Роберт, упёршись взглядом в прошлогоднюю траву, которой вокруг крыльца имелось в избытке.

Здание, выделенное семье адвентистского священника, раньше было поселковым детским садом. Однако просторные помещения представляли теперь жалкое зрелище: крыша во многих местах прохудилась, западное крыло разваливалось на глазах, а на веранду вообще заходить опасно из-за прогнившего пола. Поэтому пастор жил лишь в нескольких комнатках в дальнем конце дома, где начинался обширный сад. Туда Вадим и пробрался сквозь заросли, возмущённый от такого поведения настоятеля будущей церкви. Ну, оно и понятно, ведь у него шок. Но как же остальные члены общины? Куда они-то все разом запропастились?!