Для него не было, по-моему, ничего невозможного: я знала нескольких человек, которых он вытащил из очень неприятных (практически смертельных) ситуаций, просто подчистив и подкорректировав все данные о них в хорошо защищённых системах, куда он с лёгкостью влез и с такой же лёгкостью вылез…
Я уверена, что он получал предложения, от которых нельзя отказаться, по пять раз на дню… но как-то отказывался… ибо с гипертрофированной упёртостью, несвойственной нормальным людям, сконцентрировался на создании своей фирмы виртуальных реальностей, и больше ничего его не интересовало. Но, благодаря Васе, наша маленькая конторка, повторюсь, была одной из лучших, если не самой!
Даже не знаю, почему его в свое время заинтересовала моя скромная персона, но, по результатам собеседования, он выбрал именно меня из почти тридцати претендентов на позицию. При этом мои познания в программировании находятся на уровне плинтуса, компом я пользуюсь… ну, как многие: на уровне продвинутого юзера… И во всех этих созданных Васькой виртуальных мирах играю довольно скромную роль: связка с реальностью. Контроль «железа» и «софта» на месте, как объяснял мне он сам. Вроде как, нужен человек, одновременно находящийся и в игре, и в реальности, иначе программа не справляется с деталями и плохо интегрируется с мозгом… Проводник.
Когда я как-то спросила Васю: «почему я?», он обвёл проницательным взглядом потолок, пробарабанил пальцами по столу сложный ритм и, ничтоже сумняшеся, ответил: «Ты ненормальная».
Я, конечно, со всем доступным мне ехидством поблагодарила его за комплимент… Но Вася отмахнулся и холодно пояснил: «У тебя мозги по-другому устроены. Тебе в этом мире неуютно, в том мире неуютно… а вот посерединке – как раз. Я уверен, ты на улицах города монстров видишь… ну, или призраков… короче, чертовщину всякую… И друзей у тебя нет, и любовники не задерживаются… Не держишься ты за этот мир. Идеальный Проводник. Что, я не прав?».
Вася, конечно, был прав. Но вот откуда он узнал про «чертовщину»? Я действительно периодически видела странные вещи: иногда вдруг прямо на улице могла заметить полупрозрачную фигуру со звериной мордой… или у случайного прохожего вдруг вспыхивали красным глаза и очертания фигуры начинали расплываться и подергиваться дымкой… или вдруг облезлый дворовый кот скалил на меня зубы, вдруг отращивал крылья и полосатым вихрем уносился в небо… а иногда в лесу со мной здоровались ежики и белки (пожалуй, это было самым приятным).
Да много, на самом деле, чего подобного было. Вот только я никогда никому в этом не признавалась, сама боясь, что все это – признаки с рождения поврежденного мозга, наследственности моей матушки-наркоманки…
Начать с того, что я понятия не имела, кто мои родители. По рассказам приёмной матери, полудохлого и явно недоношенного младенца с сопроводительной запиской подбросили в беби-бокс при маленькой Подмосковной больнице… В записке и упоминались нездоровые пристрастия блудной мамашки (вот только непонятно было, кто записку писал)…
Персонал почему-то живо проникся тяжёлой судьбой невинного младенца… и меня практически сразу же удочерила Наталья Петровна, статная и строгая сорокалетняя врач-педиатр. Она была одинока: муж и девятилетний сын почти десять лет назад погибли в автокатострофе, поехав в выходные на рыбалку… Как она потом признавалась сама, она уже и не думала о семье… и тут прямо к её месту работы подбросили меня.
Тайны из моего удочерения она никогда не делала, резонно заметив, что лучше так, чем потом найдутся «добрые люди», и была потрясающей матерью: внимательной, заботливой и понимающей. Мне очень её не хватало. Пожалуй, она была единственным человеком, которого я по-настоящему любила. Она умерла во сне почти два года назад. Сердечный приступ. Хорошо к тому времени я успела более-менее встать на ноги: закончив институт и поработав года с полтора в мелкой газетке, как раз устроилась в Васину фирму.