Как ты уже понял путник, Галена с самого рождения была странным ребёнком. Ещё одной её странностью было непохожее на других восприятие окружающего мира. Некоторые детали в нём приобретали не только иную форму и вид, но и имели иное значение. Девочка была способна видеть радужную ауру, исходящую от различных предметов и поверхностей: камней, листьев, воды. Свет от факелов и костра превращался во множество танцующих бликов. Во многих вещах Галена улавливала логическую цепочку, некую головоломку, разгадав которую она приобретала для себя важную информацию. Ей было подвластно понять настроение деревьев, цветов, насекомых, птиц и зверей. Эти способности, особенно те, в которых она могла видеть ужасных чудовищ и слышать десятки голосов, всё больше пугали мать, и настораживали отца. Ургесту по наследству были переданы знания предков. Он умел читать тайные огамские письмена и обладал обширными знаниями о магии Круитни. Поэтому ему было хорошо известно о тьме. Перед тем как поговорить с женой, он отправился к алтарю, чтобы помолиться богам. Он пробыл там до заката, а затем вернулся обратно в деревню. На улице совсем стемнело и стало холодно. Когда Ургест входил в дом, жена разжигала очаг. Он подошёл к ней, чтобы поговорить о Галене:

«Дорогая, я не хотел говорить при нашей дочери. Похоже тьма прикоснулась к ней. Я и сам не хочу в это верить, но её поведение меня настораживает. В одном старом придании о короле Суибне речь идёт о гельтах, избранниках тьмы. На некоторых из них лежит проклятье Орнук – ночной богини, прилетающей к младенцам в образе огромной птицы и крадущей их разум. Она прикасается к новорождённым детям своим крылом, насылая на них проклятье. Со временем они превращаются в слепых птиц, пребывающих в вечном полёте. Предвестником несчастья могут быть сны наяву. Друиды из нашего туата считают, что проклятье может передаваться на тех, кто просто общается с гельтом, даже на целую деревню, но я в это не верю. Как верховный друид я обязан сообщить об этом вождю, но как отец…» – тут Ургест запнулся и опустил взгляд.

«Ты предлагаешь держать нашу дочь дома в дали от всех?» – спросила, заплакав, Алпин у своего мужа, стирая слёзы.

Ургест очень любил свою семью и поэтому решил скрыть правду от вождя. Но как объяснить совету старейшин что же произошло с его дочерью? Верховный друид понимал, что долго скрывать правду от народа они бы в любом случае не смогли, рано или поздно сокрытие этой тайны станет опасным занятием. И тогда он сказал своей жене следующие слова:

«Провидицу от гельта трудно отличить. Отсюда все её странности. Мы скажем им, что наша дочь одна из ватов и провозгласим её избранной богами».

«Ты думаешь, что они поверят тебе?» – с неуверенностью спросила Алпин у мужа.

«Я достаточно почитаем среди большинства друидов, и вождь прислушивается ко мне. Правда есть недоброжелатели, но я надеюсь, они не станут весомой помехой» – ответил своей жене супруг.

Прошло несколько недель и Ургест с Алпин решились рассказать о необычном поведении своей дочери вождю племени – Энфриту, который уже давно присматривался к странной маленькой девочке. Вождь казался совсем молодым, хотя возраст его был довольно зрелым. Он был мудрым и справедливым. Внешне он походил на скальда или философа. Глаза у Энфрита были тёмно-зелёные. На голове росли тёмно-рыжие волосы, которые он мазал известью и собирал в косичку. Виски у вождя были бритые наголо, чтобы все видели его татуировки в виде скрученных ястребов с длинными хвостами. Похожая татуировка с ястребом была на правом плече. Эти знаки отличия свидетельствовали о его принадлежности к древнему клану. Шея его была увенчана торком – металлическим кольцом из сплава золота и меди. Это украшение, достойное только знатного человека, привёз отец Энфрита из путешествия в Лоциан. Он вручил торк своему сыну в качестве подарка на совершеннолетие. На груди вождя висел медальон с родовым гербом, отлитый из чистого золота одним мастером из Эдирды. У Энфрита была накидка из шкуры дикого волка, длиною до поясницы, которая застёгивалась бронзовой фибулой. Она надевалась на голую грудь. На запястьях рук – широкие кожаные наручи. На ногах – кожаные штаны, заправленные в меховые сапоги. На бронзовой поясной цепи с богатой чеканкой висели ножны с мечом. Рукоять меча и ножны были инкрустированы изумрудными камнями.