Она послушалась, достала его из кармана и даже сняла с предохранителя. Без напоминания! Мысленно я повысил ее (и наши шансы на выживание) на несколько пунктов.

Все было спокойно. Кроме двух людей с пистолетами, стоящих посреди гостиничного номера.

Мы аккуратно вышли в коридор. Я вызвал оперативников и вкратце описал им ситуацию. Потом вместе с ними зашел в номер и забрал чемоданчик с личными вещами, благо, почти ничего из них достать не успел, предпочтя разную мелочь вроде зубной щетки и мыла купить в ближайшем магазине. Конспирация, конечно, пошла по одному месту, но тут уж не до шпионских игр.

В номер Ольги оперативники заходили уже первыми, и наше пребывание там продлилось на несколько минут дольше – женщина, и на сборы ей потребовалось чуть больше времени…

В машине на мой номер позвонил генерал Приговор, аккуратно похвалил за проявленную осторожность и спросил, что я думаю по этому поводу. Я честно сказал, что пока ничего. Вот знать бы, кому этот номер принадлежит… Игорь Алексеевич уточнил – номер европейский. Но это я и сам понял по коду. Мне осталось только пожать плечами и сказать, что я подумаю над этим позже.

– Может, вам позвонить по этому номеру, капитан?

– Если вы уверены, что это безопасно, то я обязательно это сделаю.

– Только не звоните из конспиративной квартиры!

– Хорошо, у нас есть еще минут 20, позвоню из машины.

Номер я, разумеется, запомнил. На всякий случай попросил машину остановиться и вынес из нее свой чемодан и сумку Ольги – риск я все еще оценивал, как отличный от нуля, а значит, некоторые меры безопасности были только на пользу.

– Алло? – вопросительно сказали на том конце. – Капитан Деряба?

– Здравствуйте. Капитан он самый, ага. Скучали по мне?

– Капитан, здравствуйте. Очень скучал! Но вот именно сейчас я немного занят. Вы не против, я перезвоню вам через полминуты?

– Нет, конечно. Если вы хотя бы представитесь.

– Мое имя ничего вам не скажет, но зовите меня просто Джон. Полковник Джон.

И он отключился. Возможно, и правда спешил. Я для себя отметил, что полковник там у них это не то, что у нас полковник. Это вполне может быть большая шишка. Навскидку попытался даже вспомнить известных мне полковников ЦРУ, МИ-6, военной разведки США и их голосовые портреты. Увы, ничего подходящего вспомнить ничего не удалось – или парень не числился в наших базах, или произведен в полковники совсем недавно.

Отметил для себя и уровень русского. Джон говорил на нем идеально. Конечно, он мог использовать полученную от милок технологию (основанную, отчасти, на телепатии и довольно продвинутом НЛП) изучения языков, но если сейчас можно запросто выучить язык, то избавиться от акцента – дело все еще муторное, долгое и без некоторых способностей индивида почти невозможное. Этот парень, как минимум, долго работал на русском направлении, а значит, мы чего-то про них не знаем, либо это кто-то изначально русскоязычный, переведенный с другого фронта.

Зазвучал вызов видеозвонка. Я, давно приученный не принимать видеозвонки от неизвестных абонентов, почти рефлекторно вызов сбросил. Джон перезвонил еще раз. Снова видео. И тут у меня сработал «рефлекс упора» (кинологи поймут) – я снова сбросил звонок. И в третий раз. И в четвертый.

После этого он сделал обычный вызов.

– Что, капитан, стесняетесь показаться? Вы такой некрасивый?

– Нет, полковник. Я мастурбирую, и не люблю, когда подглядывают.

– Это после того, как в вашем номере кто-то побывал и оставил записку? Завидная нервная система!

– Наоборот, Джон. Перенервничал очень сильно, сейчас вот успокаиваюсь таким образом. Расслабляет, знаете ли. Только, пожалуйста, моему начальству не говорите, я и так в последний раз психиатра еле прошел.