– В моём ущелье и трактор не везде мог проехать! Велосипед – я только в городе увидела, что это слово означает!

– Бедненькая!– пожалела Вика, откровенно любуясь тем, что осталось на коже сестры после Пиршества Любви. – Скоро жжение утихнет, … а за ночь Лидочкины Чёртики рассосут подтёки.

– Спасибо!

– Чёрненькая! Ты ведь – живя в такой необычной семье, обязательно кого-то подкалывала! Расскажи мне, какую-нибудь не совсем приличную историю! Пожалуйста! Молоко Маргариты на губах уже подсохло! – попросила Беленькая Стервочка.

– Хорошо… однажды, ещё в том особняке, мы с Вероникой решили вечерком немного погудеть. Взяли в баре ликёрчик, набрали вкусненького, наделали бутербродов и устроились в своей спальне. Она была угловая и самая верхняя, окна выходили на Дон и окраину Александровки…

– Здорово! Я представила вид…

– Это было летом, с реки пошёл приятный бриз, плыли какие-то теплоходы… и мы так уютненько с ней сидели, болтали. Конечно же, хвастались своими любовниками…

– Вау!! Какие роскошные рога вы наставили Стервозаврику!– дружелюбно усмехнулась Семнадцатая.

– Обсудили мои стрептиз-шоу в кафе, нам обеим понравилась Лизонька – талантливая танцовщица!

– Она – огонь в танце! Она танцевала голенькой перед байкерами на Солёном озере! Вау!!– снова восхитилась Белка. – Объедение, а не девочка!– сладко облизнулась Стервочка.

– Мы обе решили, что эту девочку надо придержать у себя, обдумали, как лучше её заманить. Вдруг к нам заходит – на кого бы ты подумала?!– интригующе поинтересовалась Леночка.

– Катя?!

– Нет!! Катёночка тогда сидела в офисе. Была ещё глупенькой, наивной секретаршей, хотя за нашего – тогда он был для неё просто Кириллом – уже вцепилась мёртвой хваткой!

– Надюша или Аврелия?!

– Опять не угадала: Надюша в том особняке почти ни разу не ночевала, а Аврелия тоже артистка – мы её почти не видели! … да и их тогда ещё в Стервочки не приняли.

– Ну, не томи, не представляю,– сдалась Вика.

– Олечка!

– Сладенькая Пятёрочка?!

– Да! Ей что-то скучно стало в Александровке, она к нам приехала и осталась на ночь. Она так застенчиво… но я сразу смекнула: ей не к кому приклеиться со своими чувственными пристрастиями. Мы с Вероникой переглянулись: мол – пусть уже сестрица с нами покайфует. Но рюмки для неё у нас не было. Я ей: «Пей с горла, раз заявилась нахалкой!» – а она: «Я не привыкла…»

– Но ты не из тех, кто будет церемониться!

– Так – говорю ей: либо пей, либо шуруй за дверь! Она выпила. Ну, мы продолжили с Вероникой прерванный разговор, а у неё с нами общей темы нету! Мы ещё понемногу… ей захорошело – неженка ведь, смотрю: она уже Четвёровку по ноге поглаживает. Мы ещё минут двадцать посидели – поняли: хорош! А ликёра осталось ещё достаточно! Я Сладенькой Пятёрочке: допивай и закусывай, чтоб мухи не налетели утром.

– Она не спорила? …

– Попробовала б у меня!! Мы с Вероникой улеглись, она к нам, мы конечно с неё поприкалывались от души: её и правда покачивало! Но потом, всё же, согласились: пусть уже ласкает.

– Олечка была забавная!– представила себе Вика и засмеялась.

– Разнежились, полетали немного… Вдруг я уловила в коридоре какой-то шорох – ага! Это Стервозавр решил положить нам под подушку какой-то сюрпризик,– догадалась я. Так! делаем вид, что спим!– распорядилась я сёстрам. Только наш на букву «ЭМ» просунул руку под мою подушку, я его цап!! Ты, дорогой, попался!

Вика снова засмеялась:

– Примерно также Катёночка его изловила в нашей спальне здесь!

– Я откинула покрывало и приказала: «Ложись!»

– Он сопротивлялся?!

– Не успел! Я второй рукой уже скинула с него халат.