– Ты, зачем вернулась! – ругался Фурда, помогая Звияге подняться и одновременно закрывая ее своим немощным телом, словно подбитая птица, спасающая своих птенцов от когтей ястреба. Девочка лишь бессвязно мычала, ошеломленная происходящим, намертво вцепившись пальцами в полу тлеющего халата торговца. Казалось, не было и не будет теперь ничего. Ни жизни до, ни жизни после, лишь огненный дождь и вечный страх смерти, так обильно и пламенно выпавший с голубого манящего неба. Вдруг она увидела злобное, перекошенное гримасой гнева лицо человека в черном. Глаза девочки и колдуна на мгновение встретились и Звияга сразу же почувствовала первобытный страх перед этим незнакомцем. Этот страх глушил даже ужас огненного дождя. Доли секунд ей потребовалось, чтобы увидеть глубокую пропасть зла в его первоисточнике, зла, исходящего из глубин души этого не человека. И ей по-настоящему стало страшно и жутко. Она инстинктивно отшатнулась от завораживающего взгляда, который воплощал сейчас смертельную опасность и в следующее мгновение, взрыв огня и дыма скрыл ненавистный злобный лик. Болью обожгло плечо и ногу и Звияга потеряла сознание, а обезумевшая толпа людей увлекла ее и торговца своим безудержным потоком. Тригата сбили с ног, и он тщетно пытался выбраться, затаптываемый ногами толпы. Пыль и дым разъедали глаза, и очень трудно было дышать. В конец ослабев, он подчинился воле убегающих людей и увлекаемый толпою, где ползком, где на корячках, но все же встал на ноги, хватая ртом обожженный гарью воздух, после чего людской поток вынес его к городскому порту, где он буквально размазанный о парапет, ничком упал закрывая голову. Обезумевшая толпа людей бежала к воде и прибрежным скалам. Большинство кораблей в гавани были объяты пламенем. Другие пытались выйти в море, но и их шансы спастись, оставались ничтожны. Раскаленные огненные капли прожигали паруса и взрывали деревянные корпуса и надстройки. Моряки тщетно пытались тушить адский пламень с небес. Вся гавань, казалось, шипела и парила, словно из воды пробивались кипящие гейзеры. Тригат кое-как нашел в себе силы подняться во весь рост и посмотрел на город, который уже весь был объят огнем и затянут дымом. Повсюду валялись тела убитых и раненых. Казалось, наступил конец света. Колдун устремил взгляд на замок хана Пурума, но из-за серо-черного, заволакивающего смога, видна была лишь часть крыши дворца.

Но, и это было еще не все… Со стороны открытого моря, неслась огромнейшая по своей высоте волна. Такая громадная, что корабли на ее фоне, казались игрушечными. Тригат-колдун воздел к небу руки и в отчаянии прокричал, – О, небо, зачем ты губишь мир людской! Огнем сжигая и топя водой!?

Вина людей ведь так мала, чтоб рушить наши города!

А сколь невинных пропадет под маской справедливости Богов?

Всевышний, правый! Губящий дитя! Быть, может прав был Сатана, за ложной маскою твоей, увидев, что ты лицедей!

А царство тьмы не яркий свет, но не приносит столько бед. Взываю духов тьмы к себе, нужны помощники в беде! Стеной восстаньте на воде, преградой бешенной волне!

Я призываю силы зла для совершения добра!

Чего боялся Тригат? Погибнуть и быть лишенным богатства и власти? Или же, почувствовав силу бессмертия, поклоняясь Сатане, он желал стать всемогущим? Так или иначе, но лицо его в этот момент было ужасно. Но ужасно не гримасой ужаса, а наоборот. Среди хаоса смерти воды и огня, лицо его было неестественно бледное и необычайно спокойное. Красную диадему сорвало и золотисто рыжие волосы развевались по ветру, словно язычки пламени потрескивающей и угасающей свечи. Ярко-зеленые, изумрудного цвета глаза, сверкали неестественно пугающим светом, прожженный во многих местах, черный плащ за плечами, развевался как крылья могучей летучей мыши. Его мощная фигура колоритно выделялась на пирсе среди хаоса огня и смерти.