Озахар коснулся ее рта нежным дразнящим поцелуем.

– Прости, но Зубери нужно подменить, – шептал он между неспешными движениями губ. – Зато потом мы будем вместе целую неделю.

– А если просто обмануть что ты там был? – не унималась Катерина. – Кто заметит?

– Нельзя, – улыбнулся Озахар. – Я же ненадолго, всего одна ночь, а ты постарайся больше не устраивать революцию, старейший довольно строго попросил «усмирить свою бунтарку» и посоветовал оставлять тебе поменьше энергии.

Карина звонко рассмеялась.

– Да ладно, я уже все поняла, но Рашиди был не прав! Мы не рабыни в конце концов и просто отстояли честь Милены. А как кстати Акил отреагировал на новость?

Озахар отстранился и серьезно посмотрел на невесту.

– Конечно он был очень зол, хоть и не показал вида, так что если кто и заметил его гнев, то только я, но Карина, – Озахар приподнял ее лицо за подбородок. – Прекращай искать себе приключения. Что Акил, что старейшина, это не те, с кем стоит играть. Забудь обо всех и давай думать только о нас, чем меньше от нас будет проблем, тем быстрее все оставят нас в покое, я не хочу пристального внимания к нашей паре, понимаешь? Так безопаснее.

Карина поджала губы.

– Хорошо, но позволь сегодня ночью остаться в твоем доме, я буду спать на твоей кровати и чувствовать твой запах, а утром ты вернешься и разбудишь меня.

– Хорошо, – глаза Озахара снова лукаво заблестели, – тогда предлагаю вернуться ко мне домой, вода после дождя еще недостаточно прогрелась, и я не хочу, чтобы ты простудилась.

– И ты разожжёшь камин, чтобы я согрелась, приготовишь нам ужин, – игриво улыбнулась Карина. – А я нарежу нам салат и сервирую стол, а потом мы зажжем свечи и уютно устроимся у камина…

Озахар с силой прижал к себе девушку, мгновенно возбудившись от ее слов, вспоминая привычный сценарий их свиданий, но она увернулась от его поцелуя и выскользнув из объятий направилась к берегу, прекрасно зная, что ее мокрое белье стало почти прозрачным. Она подхватила свое платье, лежащее на берегу, быстро одела и накинув на плечи легкую шаль обернулась. – Поторопись любимый, я действительно замерзла.

Глава 4

Делена, обессилившая от ужасных событий, наполнявших её жизнь и раздавленная горем продолжала лежать на почти неподвижной груди Дэвона и считать удары сердца. Она мысленно перебирала в уме образы любимого и их разговоры, когда её сознание начало угасать и она медленно погрузилась в тяжелый сон, наполненный яркими образами и тревожными событиями.

… Наталья снова пела. Её голос нежно переливался на фоне ярко голубого неба, по которому плыли белоснежные перистые облака. А внизу, среди бесконечных просторов ярко синей воды стоял остров. Даже с большой высоты он поражал своей красочностью, изобилием лагун, цветов и зелени. Небольшая цепь гор прятала свои верхушки в тумане, с которых спускался большой водопад и уходил вниз широкой серебристой лентой реки. Его частично поросшие изумрудными кустами бока, ярко освещало жаркое солнце, а чуть вдалеке парили грозные орланы. Голос Натальи продолжал звучать, заглушая все остальные звуки и Делене было спокойно. Она любила эту мелодию, через неё она была будто рядом с мамой и это чувство приносило ощущение счастья. Остров был прекрасен! Но вдруг Делена будто упала вниз. Ощущение «лифта», когда душа не успевает за телом, и восторг от резкого спуска сменились тревогой. Она не упала, но картина острова стала ближе и теперь Делена видела дом. Это был главный дом Гахиджи, вот только выглядел он совсем иначе. Вроде те же стены, но только новенькие и крепкие, те же перила и карнизы, только покрытые резными рисунками и свежей яркой позолотой. Широкие окна сверкают чистотой, некоторые открыты и из них льется яркий свет. Делене вдруг захотелось посмотреть на него изнутри и она тут же словно влетела в него сквозь стены. Ощущение восторга в смеси с адреналином сопровождалось все той же песнью матери, и Делена полностью отдалась своим чувствам. Она не боялась. Ей было спокойно. Большой зал сверкал особенной роскошью и великолепием. Длинный стол накрытый кружевной скатертью был заставлен великолепным тончайшим фарфором, резными золотыми кубками и кучей всякой снеди, среди которой особенно ярко пестрели фазаны. Яркие люстры, зеркала, обои и пышные портьеры. Множество элегантно разодетых слуг. Все это захватило Делену и ей даже показалось, что она слышит их голоса, хотя песнь матери продолжала наполнять все сознание. Неожиданно в зал вошел мужчина и слуги сразу склонились в поклонах-реверансах. На нем были коричневые панталоны, белая рубашка, накрахмаленный шейный платок, коричневый жилет и темно-зеленый сюртук. Его волосы были аккуратно подстрижены, а черты лица казались гордыми и аристократическими. Делена немного приблизилась. Мужчина выглядел очень элегантно, но его лицо вдруг показалось смутно знакомым. Делена изумленно выдохнула. Перед ней было лицо Дэвона! Вот только более взрослое и немного высокомерное. Конечно, это был не Дэвон, но все же сходство было поразительным! И тогда Делену словно током пронзило. Это был лорд Бентимор. Теперь она поняла, где находиться, но это открытие не испугало её, песнь Натальи продолжала окутывать словно кокон. Делена отлетела от мужчины и нахмурилась, пытаясь вернуть способность мыслить «Дэвон, потомок лорда Бентимора, но я не знаю Бентимора, а значит все что я вижу… так что же я вижу? Где я?» Мысли путались, словно в голове вместо мозга находился кисель. Стоило ей чуть задуматься и песнь матери оглушала с такой силой, что все усилия летели прахом. Делена никак не могла поймать нить размышлений и в итоге просто отмахнулась от пустой траты времени. Единственное что она вспомнила, это о жене лорда и огляделась в надежде увидеть высокородную даму, но кроме служанок, женщин в зале не было. Делена еще раз посмотрела на лорда испытывая странную необъяснимую тоску и резко дернулась вперед. Она вновь задохнулась от восторга, когда её сознание пролетело сквозь другие комнаты и этажи. Все что Делена смогла ухватить вовремя этого перелета, так это множество комнат, украшенных обоями из ткани и разнообразие изящной, но очень старинной мебели, хотя её внешний вид говорил о том, что она будто новая. А еще множество позолоты, до такой степени, что из роскоши она вот-вот готова была перейти в безвкусицу, хотя кто знает, может тогда это было модно. Делена остановилась и с азартом завертела головой. Её остановкой служила комната. Намного меньшее, чем зала помещение, но тоже очень большое для обычной спальни. Огромная кровать, покрытая воланами тюли, стояла в центре помещения. Возле стен широкий шкаф, стол с тазом и кувшином, обшитая кружевной тканью ширма, большой горящий камин, другая мебель, какие-то сундуки, красивый католический крест на стене, подсвечники и две двери, одна в коридор, а другая в комнату горничной. Делена торопливо огляделась и сосредоточила внимание на женщине, которая лежала на кровати под слоями белоснежной сетки. Маленькая щуплая фигурка свернулась калачиком на шелковых простынях. Её слегка розоватая батистовая сорочка выглядела совсем по-детски, хотя это маленькое тело принадлежало уже женщине. Она пошевелилась и еще сильнее обхватила себя руками. Делена приблизилась и нырнула под балдахин. Женщина была очень худой, что просматривалось под прозрачной сорочкой и её глаза пылали сильной злобой. Она постоянно ёжилась, хотя в комнате было очень жарко и тихо подвывала. Складывалось впечатление, что женщину мучает лихорадка, но простыни были сухими, а мучительно ненавидящий взгляд слишком ясным. Делена еще приблизилась. Ей вдруг стало безумно жалко это явно страдающее создание, но её порыв сдержал резкий стук в дверь. Женщина резко села на кровати, поправила кружева сорочки и спокойным властным голосом разрешила войти. Делена еще чуть отлетела и с изумлением посмотрела на женщину. Все недавние ужасы, одолевавшие её, будто испарились. Теперь перед ней была скучающе-равнодушная царица.