Впереди раздался громкий пьяный смех. Мужик молчал, а женщина смеялась. Сам я держался в тени, скрывался, когда мимо проезжали редкие машины, чтобы не осветили фары, и упрямо шёл за ними. Молоток я уже достал, держал наготове. Гладкую рукоять, обмотанную изолентой, придерживал голой рукой, особо не парился насчёт следов. Это в кино могли снять отпечатки с чего угодно, хоть с яблока или булки хлеба, в реальности это намного сложнее, нужен чёткий отпечаток на гладкой поверхности, не смазанный. А сам молоток не тот, что лежал у дяди Юры в прихожке, он его хватиться, а другой, из кладовки, более увесистый, советский.

Вот и мост, видно его силуэт на фоне воды. Дождь продолжал лить, моя джинсовая куртка промокла насквозь, а Ювелир и пьяная женщина уже шли рядом со ржавой оградой. Внизу – спокойная река, в темноте она казалась чёрной.

На том берегу видны пятиэтажки. Свет во многих окнах уже не горел, ведь время уже за полночь. В общагу я точно не успею, да и нельзя, надо и об алиби ещё позаботиться, придумывать его на ходу…

Пьяная уже не смеялась, кажется, она окончательно окосела.

– А куда мы идём? – заплетающимся языком спросила она. – Вызовите мне такси. А вы кто?

Сейчас мужик её ударит, он уже полез под дождевик. И в ограде в том месте как раз дыра, кто-то выломать оттуда прутья. Не придётся перебрасывать сверху. Он специально приводит сюда? Хитрый гад, хотя потом он так рисковать не будет, сменит тактику, будет нападать в разных местах. Но сколько жертв он уже привёл сюда?

Пора.

Я пошёл быстрым шагом, больше не скрываясь. Звуки моих шагов по доскам слышались отчётливо.

– Э! – взревел я как можно громче. – Вы чё? Ну-ка стоять!

Ювелир вздрогнул и спрятал молоток, а женщина обернулась.

– А ты кто? – с недоумением спросила она, вглядываясь в темноту.

– Муж твой, ёпрст, – нашёлся я. – Не узнала? Да я тебя…

Она явно лукавила, когда говорила, что незамужняя. Поэтому без лишних слов она развернулась и припустила по мосту как можно дальше от нас, только топот слышно. Через десяток метров она упала, но резво вскочила и вскоре скрылась на том берегу. Угроза встречи с мужем напугала её до усрачки, так что смотреть на дальнейшее она точно не будет.

– Мужик, в натуре, я её просто провожал, – начал оправдываться Ювелир. – Чтобы не напал никто, отвечаю.

Убийца, но трусливый. Впрочем, все они на самом деле трусы, поэтому и нападают только на слабых.

Ну а молоток в его руке говорил о многом. Пока он пытался сообразить, что к чему, я напал. Бац! И добавил ещё. Он начал плыть, шататься, махнул рукой, только дождевик зашелестел.

Ну чего, самому-то не так приятно получать молотком? Ювелир ударил ещё раз наотмашь, я отошёл, спасаясь от удара, и нанёс ещё взмах, самый удачный.

Он как мешок с дерьмом повалился на доски и больше не дёргался. Готов, удачно попал. Так, ну, моё личное кладбище не такое большое, как у матёрых ментов, следователю вообще стрелять не нужно.

Но оно всё равно есть и открыто давно, ещё в первой командировке на Северный Кавказ, да и Басмач отправился в ту же копилку. И этого я тоже не жалел. Наоборот – сколько плохого он больше не сможет совершить. Ведь убить он мог намного больше, чем тогда нашли тел.

Но размышлять об этом некогда. Я скользнул в карман под его курткой, достал оттуда толстый кожаный кошелёк. Теперь другой вопрос, но очень важный: река служит границей между двумя административными районами. И убит Ювелир на той половине моста, которая находится на территории Атамановского РОВД.

А там работает старший опер Седов, очень въедливый мужик, я как раз успел его застать. Он вполне может найти хвосты. Маловероятно, но недооценивать его я не буду, повидал я всякого, умелый опер щёлкал такие дела, которые на первый взгляд было невозможно раскрыть.