– Уже говорил, – Глеб хмыкнул.

– Пусть вообще следит за тем, к кому этого отправляет. Я серьёзно. Я раскрыл – мы посмеялись. А вот братва раскроет – сам понимаешь, что с ним сделают. Домой не вернут, живым уж точно.

– Угу, – он помрачнел.

А вдруг, бандиты убьют именно того парня, который так неумело пытался так меня разжалобить и всё выдоить? Помню же, что кого-то у них в отделе грохнут крота в этом году, в конце лета или осенью. И это не считая покушения, где может погибнуть Глеб.

С этим надо разбираться. Главный вопрос – кто приказал стрелять? Я порой думал об этом и решил, что ответ один – Дядя Ваня из золотореченских, он на такое способен, а у остальных духа не хватит. Просто я помнил за Дядей Ваней несколько заказух такого плана, уже свершившихся и тех, что могут произойти и в будущем.

Так что к этой угрозе надо отнестись серьёзно, нужно всё подготовить заранее. И была одна мысль на этот счёт, пора её уже прорабатывать.

Я пошёл к двери, но Глеб меня окликнул у самого выхода:

– Ща, погодь, в одну калитку выходить, – он подобрал куртку. – Мне в одно место ещё надо сходить.

– Пошли.

В коридоре, похоже, кто-то будто разлил советский одеколон «Шипр», пахло им так сильно, что даже нечем стало. Даже открыли окно, но не особо помогало. Перебило даже запах курева, въевшийся в стены. Так что когда вышли на свежий воздух, вздохнули полной грудью.

– Кстати, слыхал? – спросил Глеб, когда мы подошли к машине. – Гиви Кварельского ночью придушили. В ста километрах от города, на просёлке, недалеко от дачи, где он жил. На пенсию, типа, ворюга уйти хотел. Да не удалось, достали.

Событие это мне знакомое, но точную дату я не помнил, поэтому и не готовился к нему. Да и зачем мне спасать дремучего вора? Есть много других людей, которые этого достойны.

Зато я знаю обстоятельства этого убийства – это дело много обсуждали через несколько лет, когда вскрылись подробности.

– Давай-ка я тебя подброшу, – предложил я, подумав. – Кой-чего слышал про это, могу подсказать по дороге.

– И молчал, – с укором произнёс Глеб.

– Ты и не спрашивал. А у меня есть дела поважнее, чем мёртвый вор в законе.

– Ну, справедливо, – он кивнул.

Да, этот Гиви Кварельский – вор в законе, самый настоящий. Когда-то считалось, что вор не имеет права запачкать руки в крови, а тронуть его самого означало подписание смертного приговора исполнителю. Якобы блатные сделают всё, чтобы наказать убийцу.

Но эти времена остались далеко позади. В 90-е воров в законе мочили. Пусть и не так часто, но прецеденты были. И даже были прецеденты, когда убийца вора спокойно себе жил дальше, никакой ответки ему за это не было.

– Слышал кое-что интересное на этот счёт, – проговорил я, усаживаясь на место водителя, и завёл двигатель. – Знаешь, кто старого грузина приказал задушить?

– И кто? – не выдержал Глеб.

– Дядя Ваня. Отправил Симона Горгадзе, своего торпеду, тот старого вора знал, потому что они из одного города были, тот ему и поверил. Симон этот Гиви к себе в машину заманил, там и задушил, а потом вышвырнул тело у дороги. Вот и всё.

– Не, – он покачал головой, – Дядя Ваня не мог. Они же с ним вместе на зоне чалились! Погоди… – Глеб выпучил глаза. – Ты-то откуда эти подробности знаешь?

– Подробности додумал, наверняка их никто не знает, кроме исполнителя, а остальное всё – слухи. Доказательств нет, если ты об этом, и не будет. Но работать с этим уже можно. Придумаешь, как использовать. Если что – поступила оперативная информация.

– А смысл? – недоумевал он. – Зачем ему душить Гиви?

– Потому что Дядя Ваня хочет титул, корону воровскую. За него большие авторитеты мазу тянут, как они говорят, и готовы короновать его хоть сегодня. Но Гиви хоть от дел и отошёл фактически, против был. Может, прогон воровской готовил на зону, чтобы не допустить такого. Но написал маляву или нет – хрен его знает.