Как водится, точка размещалась в подвале, дверь заперта на тяжёлый советский замок с пятнами ржавчины. Открываться он не хотел, пришлось капнуть маслом, чтобы ключ провернулся, а то уже проснувшийся Димка предлагал лезть внутрь через маленькое окошко. Хотя он тощий, пролез бы. Правда, смысла в этом не было, замок-то наружный.

Толстая дверь с душераздирающим скрипом открылась.

– Здесь давно никого не было, – заметила Юлька, чихнула в платочек и очень строго посмотрела на Димку.

Тот наверняка хотел сказать детскую присказку «будь здорова, как корова, и счастлива, как коза», но промолчал, только улыбнулся про себя.

Я щёлкнул выключателем, но бесполезно, электричества не было. Но хоть через грязное пыльное окошко проникал какой-то свет, и в помещении стоял полумрак.

Да, Чернов своих сотрудников заниматься не заставлял, по ним и видно, что набрали вес от сидячей работы. Сюда давно никто не приходил, пол покрыт толстым слоем пыли и грязи, как скамейки и блины от штанг. Пахло ржавчиной, солидолом и пылью. А у окошка паук уже сплёл паутину.

– Юлька, смотри, паук! – Димка показал на него пальцем. – Пых! Не страшно?

– Я пауков не боюсь, – она подошла посмотреть на паучка поближе. – Давайте назовём его Олегом?

В углу свёрнуты маты, на которых можно устроить занятия борьбой, в другом углу явно хотели сделать боксёрский ринг, но не хватило денег и времени. А может, Громов к тому времени уже умер, и его предшественник решил с этим не связываться.

Зато висела груша, самодельная, явно очень тяжёлая, покрытая тёмно-красным дерматином, около метра в длину. Вместо ремней она висела на стропах, держась за крючок, вмонтированный в потолок. Подошёл к ней ближе, увидел чью-то нарисованную рожицу на уровне лица.

Подготовился и нанёс два удара, не особо сильных. Внутри песок, не опилки, очень тяжёлая. Слежался, правда, внизу уже как камень стал, очень твёрдый.

– Димка, – позвал я. – Ты же говорил, в депо песок есть чистый?

– У нас целая пескосушилка стоит, – отозвался он, проверяя шкафчики у стены. Пустые, но из одного он вытащил порванную резиновую грелку и пожал плечами. – Могу набрать. А много? – Димка бросил грелку в мусор.

– Вот в эту грушу. Правда, – я сомнением посмотрел на его костлявые узкие плечи. – Давай кого-нибудь попросим набрать, а то эта груша набитая больше тебя будет весить.

– Что-то принести надо? – раздался новый голос.

В зал вошёл Валерка, с удивлением осматриваясь по сторонам. На плече висела спортивная сумка. Я как раз попросил его прийти пораньше, помочь тут со всем, хотя в основном для того, чтобы признакомился. Он и сам ходит, как варёный, и парни его пока не знают и не понимают, как к нему относиться.

Вот и надо, чтобы притирался как можно больше. В таком деле недоверие хреново себя покажет. Остальные должны верить друг другу, как я им.

– Я увезу до депо, надо только по территории протащить мешок, – сказал я. – Груша нужна обязательно, всё равно в магазинах Китай один продаётся. По объявлениям ещё поищем, чего найдёт.

– А я тут принёс кое-чего, – сказал Валера, положив сумку на пол. – Вроде как тренировки же, говорили.

– У тебя же отец тренер по боксу, да? – вспомнил я.

– А я разве говорил об этом? – Валера удивился.

– Не, фамилия знакомая, – нашёлся я.

В сумке у него – боксёрские лапы, бинты и лёгкие снарядные перчатки. К просьбе он отнёсся серьёзно.

– Тогда смотри, – я показал на Димку. – Вот, музыкант, драться не любит и не умеет, вообще, миролюбивый парень. Но теперь он под охраной нашей фирмы. Да, Димон? – я усмехнулся.

– Ого, – тот удивился. – Ух-х, а я вам платить теперь должен за охрану?