Адонис, радостный, вышел за ворота монастыря. Он взглянул на солнце, не отводя глаза. Катерина светила ярче. На нее он бы не смог смотреть так долго. Скоро он будет читать быстрее. И ей станет интересно с ним говорить! Так же интересно, как с тем англосом- археологом. Он еще не раз будет благодарить судьбу, что свела его с отцом Георгиосом, ставшим для Адониса тем же, чем был аббат Фариа для заточенного в замке Иф узника по имени Эдмон Дантес. Книга о графе Монте-Кристо станет первой, которую прочтет сын рыбака, и он сразу узнает в образе отца Фариа местного игумена.

…К ранним пробуждениям Адонис привык уже давно. Он справлялся с работой быстрее других, сдавая норму в сорок корзин задолго до захода солнца.

В оставшееся время он с трепетом перелистывал засаленные страницы хранящихся в монастыре фолиантов, осознавая, как далек он от своей заветной цели.

Он бережно гладил бумажные сокровищницы. Неспешно, под светом масляной лампады, поглощал открывающееся с текстом волшебство.

Он не сразу понимал его смысл, но он точно знал, что в этих буквах сосредоточено едва уловимое таинство. Из этих молчаливых знаков мудрецы сложили послания, в них уместили опыт, через них великодушно и щедро делились знанием.

На трудных волнующих моментах он останавливался. Некоторые высказывания будоражили душу. Он перечитывал снова и снова прочитанное, чтобы вникнуть, понять наверняка, что имел в виду Сократ, говоря о справедливости, и почему такие знаменитые мудрецы не замечали несчастья рабов и немощных! Почему Платон, так скрупулезно исследовавший мир, не хотел признать, что каждый человек достоин обучения и воспитания? Ведь не только рожденный в привилегиях от знатных родителей имеет права! Почему, почему, почему!!!?

Хорошо, что был отец Георгиос, который старался все растолковать, но тот однажды сказал:

– Адонис, ты рассуждаешь, как коммунист! Коммунисты плохо закончат, в них нет веры. Иногда стоит просто довериться, а не рушить мир. Разрушение приводит к крови. А причина любого разрушения – гнев. Не гневись. Это грех.

– Все имеют право на жизнь, особенно дети, даже калеки с рождения! Почему эти философы так спокойно рассуждают об умерщвлении неполноценных и заносят эти мысли на бумагу. Сохраняя эти записи в веках для потомков. Ведь слово, переложенное на бумагу, может ранить гораздо больше людей практически вечно. А призвано врачевать, разве я не прав, отец Георгиос?

– Прав. И я согласен с тобой. Но я тебе уже говорил, что не все книги несут свет. Иные – порождение тьмы. Но даже в них есть открытие для такого пытливого ума, как твой, Адонис.

– Я бы запутался, отче, если б не ваша помощь, – признался отрок. – Неужели чтобы набраться ума, надо все это прочитать? Даже то, с чем я не согласен.

– Бывает и гиена умнее человека. На холоде дикие собаки прижимаются друг к дружке, чтобы согреться, и выживают всей стаей, а человек норовит выжить в одиночку, пренебрегая чужой жизнью. Так что не чтение приводит к мудрости. В древние времена книг вовсе не было, а мудрецы были. Толку быть начитанным и сыпать цитатами как из рога изобилия, если делать это ради бахвальства и выгоды. Вот я раньше тоже читал все подряд, а потом понял, что не хочу глядеть на мир чужими глазами и повторять чужие выводы. И пошел в паломники, обошел мир своими ногами и почерпнул свет из общения с разными людьми, ведь каждый человек – целый мир, в каждом книга. Каждый учит.

– Вас? Вы сами наставник.

– Потому и понимаю, что каждый мой послушник одновременно и мой учитель.

– А чему вас может научить, к примеру, неверующий?