Лицо Каликса вспыхнуло, взгляд сделался диким, и он сорвался с места. Меч молнией вылетел из ножен и устремился к горлу Фиделиаса.

Каким бы стремительным ни был Каликс, Олдрик двигался быстрее. Он еще сидел с Одианой на коленях, а рука его уже метнулась к рукояти меча, и лезвие мгновенно взмыло в воздух, на какие-то доли дюйма миновав тело водяной ведьмы. Сталь со звоном сшиблась со сталью в паре дюймов от лица Фиделиаса. Олдрик уже стоял, а мягко приземлившаяся на пол Одиана села, подобрав под себя ноги. Стоя, Олдрик был на голову выше Каликса.

Каликс уставился на Олдрика и ощерился:

– Наемник… Уж не думаешь ли ты, что сравнишься в бою с алеранским патрицием?

Не переставая удерживать клинком меч Каликса, Олдрик пожал плечами:

– До сих пор единственный, кто мог сравниться со мной в бою, был Арарис Валериан. – Зубы его блеснули в улыбке. – А ты – не Валериан.

Послышался скрежет, а потом сталь мечей потеряла четкие очертания, превратившись в полумраке зала в призрачную стальную дымку. Фиделиас наблюдал за поединком, едва веря своим глазам, с такой скоростью одна атака сменяла другую. За какие-то две-три секунды мечи встретились с дюжину раз, высекая искры.

И почти сразу же дуэль завершилась. Каликс зажмурился, потом широко открыл глаза и поднял руку к горлу, из которого хлынула кровь. Он попытался что-то сказать, но не издал ни звука.

А потом граф из Родиса упал и больше не двигался, если не считать слабых судорог.

Одиана с сонной мечтательной улыбкой посмотрела снизу вверх на Аквитейна:

– Желаете, чтобы я его спасла, сиятельный господин?

Аквитейн покосился на Каликса и пожал плечами:

– Полагаю, в этом нет необходимости, дорогая.

– Хорошо, господин.

Одиана обратила восхищенный взгляд на Олдрика, который, опустившись на колено, стирал кровь с меча подолом плаща Каликса.

Тот вдруг захрипел, и пальцы его сжались в кулак. Олдрик не обратил на это внимания.

Фиделиас встал и подошел к Аквитейну:

– Вы удовлетворены, сиятельный господин?

– Каликс был полезен, – заметил Аквитейн. Он повернулся к Фиделиасу. – Как вы узнали?

Фиделиас склонил голову набок:

– Что он замышлял убить вас? А сами вы разве этого не ощущали?

Аквитейн кивнул:

– Как только догадался проверить. Он сломался, стоило тебе обрисовать роль, которую отвел ему Родис. Возможно, мы найдем где-нибудь у него под плащом заговоренный кинжал с моими приметами и выгравированным на клинке моим именем.

Олдрик крякнул, перевернул еще подававшее слабые признаки жизни тело Каликса на спину и обыскал его. Замеченная Фиделиасом выпуклость оказалась на поверку маленьким кинжалом. Дотронувшись до острия, Олдрик зашипел и поспешно отодвинул кинжал от себя.

– Заговоренный? – поинтересовался Фиделиас.

– Сильное заклятие, – кивнул Олдрик. – Очень сильное. Мне кажется, кинжал лучше уничтожить.

– Сделайте это, – сказал Аквитейн. – Сейчас же. Одиана, ступай с ним. Я хочу поговорить с Фиделиасом с глазу на глаз.

Оба приложили сжатые кулаки к сердцу и поклонились. Одиана прижалась боком к мечнику, и тот обнял ее своей ручищей. Они вышли, не оглянувшись.

Лежавший на полу Каликс дробно застучал ногами по полу, глаза его остекленели, а рот безжизненно открылся.

– Как вы узнали? – повторил Аквитейн.

Фиделиас оглянулся на мертвого графа и пожал плечами:

– Честно говоря, сиятельный господин, я не знал. Только догадывался.

Аквитейн слегка улыбнулся:

– На каком основании?

– Слишком много лет проработал по этой части. И я встречался с Родисом. Он ни на дюйм не отклонится от пути, чтобы помочь кому-либо, и он готов отрезать собственный нос, просто назло своему лицу. Каликс был…