– У тебя Гогольский профиль! – это был единственный из самых осмысленных комплиментов его несложившейся половинки.

Кирилл сомневался, что размалеванная блондинка имеет представление о том, кто такой этот Гоголь, но комплимент удался, посетители соседних столов ржали, как кони. После того, как Алла-Алена обмакнула ноготь в его бокале с шампанским, Кирилл не выдержал и под предлогом уборной, через заднюю дверь просочился на улицу.

…

Настенные часы показывали уже четверть пятого, Борик задерживался. В семь часов вечера Кирилл непременно должен быть дома – ровно в семь позвонит отец! Его родители почему-то не признавали существование сотовых телефонов и по старинке пользовались городским.

Неклюевы старшие вот уже неполных два года обитали в Москве, его отцу – доктору биологических наук предложили работу в одном из престижных институтов столицы, и тот вместе с супругой перебрался туда. Сына решено было оставить во Фрунзенске, – «ты должен доказать, сынок, что не просто сын Неклюева, но и сам являешься важной и незаменимой ячейкой современного научного общества», – так напутствовал отец перед отъездом. Григорий Данилович являлся занятым и целеустремленным человеком – воплощение ума и спокойствия, и эти качества он намеревался увидеть в сыне. Мать скучала и под разными предлогами звонила Кириллу по несколько дней в неделю, но отец был непреклонен, – «ты его слишком балуешь, а он, знаешь ли, уже не мальчик!». И звонки родителей стали реже, теперь Кириллу звонили только с поздравлениями – Рождество и день рождения.

В половине пятого, нетвердой походкой и в окружении двух девиц, в шумный «Бородач» ввалился изрядно подвыпивший Борик.

– Кирюха-брат, он мне так рад! – закричал он с порога, тыча пальцем в одинокого Кирилла, к счастью, большинство посетителей бара-боулинга не обратили на это свое внимание.

– Мне в семь часов нужно дома быть, не забыл? – спросил Кирилл у товарища

– Да тут идти-то минут десять, выйдешь без пяти и в семь уже дома будешь. Знакомиться, кстати, это – Ира, – представил Славка одну из двух девушек в короткой мини-юбке и с загорелыми ровными ножками, – Но ты сейчас не на нее смотри, она со мной, не облизывайся. А это Катя! – представил он вторую спутницу.

Кирилл встал и галантно пожал девушке руку, Катя оказалась на полголовы выше его, с застенчивыми глазами и скромной улыбкой. На Катерине красовалось белое платье, скрывающее ноги, но выставляющее на показ соблазнительное декольте, не опускать взгляд ниже карих глаз для Кирилла было совсем не просто.

– Ну, чего затих, замысловатый лирик? – Набросился на него Вячеслав, видя, как его друг неловко краснеет, – где же твои комплименты? Я знаю, ты их еще с вечера заготовил.

–«Редкостная скотина, этот Борик», – подумал Кирилл, изо всех сил пытаясь сохранить улыбку и не выплеснуть содержимое своего бокала в лицо другу.

– Рада нашему знакомству! – выручила его Катя, и сердце юноши дало сбой.

К вечеру народу в баре прибавилось, за соседним столом над глупой шуткой смеялась пьяная шатенка, кто-то безжалостно фальшивил в караоке. Когда-то в этом городе и сходить было некуда, но за последние десятилетия Фрунзенск окреп и разросся. «Мы живем в неправильном шахтерском захолустье», – сказал как-то старый друг отцу Кирилла, и у Неклюева-старшего стало одним другом меньше.

– Ну как, Кирюха – голова, два уха, готов к тому, что я тебя в боулинг разгромлю? – после очередного тоста за здоровье именинника и вытирая губы рукавом рубашки, вставая с места спросил Борик.

Прихватив бокалы, компания молодых людей отправилась к купленной дорожке. Глядя на мощную спину своего товарища, пьяно шатающуюся из стороны в сторону, как полосатый маятник, Кирилл в очередной раз подумал о превратностях судьбы. Кто бы мог предположить из посторонних людей, наблюдавших, как пьяный Борик, извиняясь и чертыхаясь, отпуская во все стороны сальные шутки пробирается к освещенной дорожке с шарами для боулинга, что этот неряшливо одетый и небритый молодой человек работает аспирантом в Научно-исследовательском институте имени Фрунзе?