Это была игра в кошки-мышки.

Враг делал вид, что у него есть шанс. Кажущаяся малость противостоящих ему сил делала вид, что ему в этом подыгрывает.

Если планета после длительной колонизации роботами ещё была пригодна для жизни, значит, это была периферийная колония, неважная и ненужная, стоящая поодаль от основных трансгалактических спиралевидных трасс, а значит, оборона её была слаба, и этот расклад сил не изменится, если не давать врагу передышки. Отработав с орбиты по основным целям, развесив над планетой орбитальную группировку и накачав оборонительный щит, КГС удалялся, оставляя на поверхности соединения величиной максимум с гвардейский Легион. На большее у человечества не было сил, слишком много планет, слишком мало людей. А флот улетал прочь, добивать врага в его логове – вечной пустоте космоса.

Там же, где есть хоть один человек, должен править только он. Потому церебр орбитальной группировки ежесекундно был занят одним – обеспечением тех, кто сражался внизу, информацией.

Между тем боевые действия внизу то затихали, то разгорались с новой силой, а то словно исчезали вовсе, погружая планету в давно позабытую ею тишину. Две крошечные кляксы на снегу, серая и зелёная, замерли друг напротив друга перед очередным броском.

Легион никогда не спал, вели свою безостановочную перекличку дежурные постов, ремонтировался парк боевых машин, гудела столовая для гражданского персонала, напряжённо звенел стратосферный канал связи, но Капитан Алохаи всегда мог различить, когда под н-фазными куполами наступало своеобразное перемирие. Всё то же самое, не меняющееся годами движение людей и машин, но вот именно в эту секунду не происходит ни единого боестолкновения, персонал дежурных смен сведён к минимуму, как будто и нет в паре сотен километров отсюда готовых к бою оборонительных комплексов врага, будто и войны никакой нет. Капитан Алохаи особенно ценил подобные мгновения именно здесь, в десятках парсек от ближайшего человеческого форпоста, в полном одиночестве, наедине с таким слабым и таким смертельно опасным врагом.

Мгновения, когда можно никуда не спешить, когда все указания сделаны, все планы составлены, осталось только лечь, да спокойно поспать или почитать чего-нибудь, или послушать.

Именно в такие моменты командир перестаёт, наконец, бежать наперегонки со временем. И только в такие моменты, когда никто не видит, он имеет право расслабиться и спокойно подумать о своём, а не о боевом духе Легиона или пополнении запаса бортовых спецсредств. Победа, она иногда скрывается и вот в таких вот праздных мыслях.

Да и что она, вообще, такое.

Захваченный промцентр врага – это победа, уничтоженный транспорт – это тоже победа, но ведь спасенный человек ли, ирн ли, житель Галактики Дрэгон или великолепный птах – тоже победа, а вот слезы матери и кровавая роса на снегу – всегда, абсолютно всегда поражение.

Как много было в его жизни поражений, иногда садишься и начинаешь вспоминать поимённо. Юлю Маример, сержанта Интенда, Реал-Капитана Сориджа, Манипул «Тинао» – прежних Капитанов Северного Легиона Белых Тигров. Других воинов, бывших их родными, друзьями, подчиненными, просто служившими с ними бок о бок под одними небесами. Их было много – случайных и, что страшно, неизбежных жертв этой войны, которая официально завершилась без малого сто лет назад.

Уходили друзья, уходили подчиненные, уходили просто солдаты, молодые парни и девушки, уходили с готовностью, сражаясь за освобождение планет далекой Галактики. От них этого требовало понимание своей собственной роли в этой реальности. А что оставалось тем, кто