Грир широко улыбнулся.

– Чего уж там, уболтал. – Он присел на подлокотник кресла, показывая всем видом, что уйти готов в любой момент. – Какого рода помощь я должен оказать?

– Для начала надо удостовериться, что ты действительно – Золотой Грир, – вставила быстро Дорсия. – Это крайне важный момент.

– Разумеется, – подтвердил Магон. – Видишь ли, если мы на твой счёт ошибаемся и откровенно об всём расскажем, нам грозит большая неприятность. Дело сугубо секретное. Однажды мы уже ошиблись. Этот болван, Крюк, украл у меня сумку с бумагами, думая, что там деньги. Прочитав их, он решил шантажировать нас. Нам стоило огромного труда его разыскать, и нам пришлось расположиться здесь, чтобы не выпустить из виду мошенника. Не можем придумать, что и делать с ним… Если ты, действительно – Золотой Грир, то у тебя шрамы должны быть и на груди— следы работы палача культистов.

Грир пожал плечами, потом снял безрукавный сюрко, расстегнул крючки колета и задрал до шеи рубаху. На его мощной груди виднелись уродливые росписи клейм палача.

– По вечерам меня подвешивали на дыбе, – пояснил он мрачно. – И, дабы меня не продуло на сквозняке, заботливый мастер Ужгрум прогревал меня раскалённым железом … Достаточно?

Девушка и мужчина смотрели на шрамы хладнокровно. На их лицах не было жалости или ужаса – просто любопытство.

– Все точно, – сказал Магон, обращаясь к Дорсии. – Это он. Это работа мастера Ужгрума. Я узнаю его почерк.

– Хорошо, – произнесла Дорсия. – Значит, можно продолжать разговор.

Магон отошёл от Грира и картинно оперся на каминную трубу.

– Дело особо щепетильное, – начал он, глядя на Грира. – И чрезвычайно опасное. Но мы не знаем никого, кто справился бы с ним лучше, чем ты. Сами мы уже пробовали, но наши усилия были тщетными. Если ты откажешься, это будет не под силу никому.

– Да что же это, в конце концов, за дело? – спросил Грир резко.

– Необходимо найти и уничтожить одну особу, – ответил Магон. – И мы поручим это тебе.

«Тебе заплатят пятьдесят золотых. Половину сейчас, половину после работы», – пока Грир, сидя в кресле, слушал Магона, эта фраза эхом звучала в его ушах.

«Половину сейчас, половину после работы», – каждый разговор о деле, в котором можно остаться без головы, начинался с этих слов. Репутацию успешного исполнителя подобных операций Грир себе завоевал без труда. Ставшие легендарными, слухи о подвигах Грира во время походов заставляли людей считать его сорвиголовой. По этой причине те, кто боялся рисковать своей шкурой, обращались к нему, и у каждого из них от монет трещали кошели. И глаза у них блестели одинаково – маленькие, тщеславные, хитрые глазки. Он выслушивал этих олухов так же внимательно, как слушал сейчас Магона, торговался с ними, объяснял подробный план своих будущих действий. Клиенты по секрету делились с ним своими грязными тайнами, страхами и про себя радовались, что нашли такого верного исполнителя – сильного, презирающего опасность и непоколебимого. Они попадали под его обаяние, их покоряла его прямая и открытая манера поведения и они наивно верили в успех, выплачивая аванс… Прозрение наступало позже, когда несколько дней спустя Грир спокойно заявлял заказчику об изменении своих планов и советовал подрядить другого наёмника. Некоторые из них набирались храбрости и требовали вернуть аванс, но холодный жёсткий взгляд Грира лишал их уверенности, и они делали вид, что пошутили. Грир всегда вежливо раскланивался и неспешно удалялся, положив руку на эфес, заломив берет с пером и насмешливо усмехаясь.

«Половину сейчас, половину после работы» …