– Давай уже не сегодня, завтра вместе разберемся.
– Ладно.
Паша выключил монитор и пошел в душ бриться. Компьютер он всегда оставлял включенным круглые сутки.
Ночь стояла тихая и теплая. За окном стрекотали сверчки. Эля не спала и слушала на смартфоне звуки дождя. Паша пробрался в комнату, задел в темноте коробку и плюхнулся на матрас.
– Сегодня мне приснятся клопы, – прошептала Эля, глядя в потолок.
– Да уж, ну ты и влипла. Мне завтра надо на планерку часам к 12. Ты долго будешь спать? Если что, бери в холодильнике паштет. Можешь сварить кашу из чечевицы.
– Мне главное завтра выйти в Зум, показать иллюстрации. Так-то я тебе постараюсь не мешать. Тихо буду сидеть в уголочке, ты даже не заметишь.
– Хорошо.
Паша посмотрел на часы в телефоне и поставил будильник на 9 утра.
– Когда я был маленьким, мне часто снилось, что я летаю. А еще море снилось. В последнее время ничего не снится.
– Жалко. Ты бы мог писать сценарии по мотивам своих снов. Так делали некоторые художники.
– А что тебе снится?
– Мне однажды приснилось, как я пришла к тебе в гости. И представляешь, во сне твоя комната была такой же, как на самом деле, хотя я после переезда у тебя ни разу не была.
– А что ты делала?
– Ну я пришла по какому-то делу, а потом вдруг начала умирать. У меня на руке как-будто была какая-то царапина, из-за которой я должна была умереть. И я начала терять сознание. А ты смотришь на царапину и не понимаешь, в чем дело. Мне так тоскливо было, какая-то безнадежность накатила. Я даже заплакала, когда проснулась.
– Тебе надо больше отдыхать.
– А у тебя бывают управляемые сны? – спросила Эля. – У меня бывают. Мне часто снится, что я на войне, и в меня стреляют. Все прячутся, а я бегу вперед. Но потом я умом понимаю, что меня убьют, и тоже прячусь.
– А мне один раз приснилось, как меня посадили в тюрьму, и мы с друзьями задумали сбежать. Сначала мы хотели сделать подкоп, но потом придумали вырезать из дерева ключ. Когда мы уже подошли к последней двери, нас заметил надзиратель и…
– Это сюжет “Побега из Претории”.
– Угадала!
Глава 4. Горшочек, вари
В 9 утра было еще темно – небо заволокло тучами, и только изредка тонкий лучик давно взошедшего солнца касался то Элиных веснушек, то Пашиного гладко выбритого подбородка.
Будильник начал позвякивать, издавая звуки хруста огурца. У Паши была целая коллекция таких звуков для будильника. Для раннего подъема он ставил звук льющейся воды в душе. После бессонных ночей за работой он просыпался под кошачье фырчание или звуки пишущей машинки. Будильник умел хрустеть не только огурцом, но и яблоком и даже умел облизывать мороженое.
Паша не открывая глаз дотянулся до будильника и выключил его. Эля крепко спала и даже ухом не повела, укутавшись в одеяло как в кокон. Спустя 40 минут в потолок со всей силы начало вгрызаться сверло дрели. На диване зашевелился кокон, а внизу на матрасе проснулся Паша. Он повернулся на бок в Элину сторону, полежал еще минут пять и, тяжело вздохнув, отодвинул ногой одеяло и пошел на кухню выпить стакан воды. Дорога до Текстильщиков, где находилась Пашина киностудия, обычно занимала минут пятнадцать, поэтому он не торопясь поставил чайник и пошел в душ.
Комната наполнилась шумом воды. Из кухни доносился непринужденный голос из новостей по телевизору. Свежесть после прошедшего ночью дождя проливалась из распахнутого окна.
Эля потянулась и села на кровати. Она вглядывалась в стопки книг, наваленных на кресло.
– Гийом Аполлинер. Алкоголи, – прочитала Эля на одной из них. – Для алкоголей слишком рано, до вечера подождут.
Рядом со стопкой книг стояла небольшая бронзовая скульптура дровосека с крошечным топориком.