Странно, давно забыла про этот случай, а теперь вдруг увидела врача и картинка сама всплыла перед глазами. Меня передернуло, и первый порыв был бежать с низкого старта, но я заставила себя успокоиться: передо мной специалист, а не автобусный извращенец. И три тысячи за прием никто не вернет.

– Так-так-так, проходите, – заулыбался Марат Рафикович. – С чем пожаловали?

С трудом переборов унизительное чувство стыда, я вкратце обрисовала проблему.

– Что ж… Случай довольно серьезный, но не могу сказать, что нетипичный, – врач протянул мне листки. – Давайте так. Вы пройдете тест на половую конституцию, я назначу вам некоторые анализы у гинеколога, и если все в порядке, то мы сделаем окончательные выводы и поработаем.

От слова «поработаем» у меня по спине прокатился неприятный холодок.

– Я посещала своего лечащего врача… Гинеколога… Три месяца назад, – я заставила себя посмотреть доктору в глаза. – Там никаких проблем.

– Ни воспалений, ни эрозии, ни абортов в анамнезе? – Марат Рафикович погладил усы. – Так-так-так… Нет, для успокоения совести я бы вам посоветовал нашего специалиста, но если вы считаете, что там поводов для тревоги нет…

– Абсолютно.

– А щитовидку проверяли? Анализ на гормоны?

– Да, в офисе была диспансеризация весной.

– Что ж… Скорее всего, мы имеем дело с психосоматикой. Как часто вы мастурбируете?

А, вот и он. Вопрос, от которого хочется надеть на голову бумажный пакет и бочком ретироваться из этой чертовой клиники. По щекам разлился жар, я поняла, что краснею, но перебороть это не смогла.

– Не часто. В смысле… Ну, я этим не занимаюсь.

– Что, совсем? – удивился врач.

– Да.

– То есть вы в принципе не испытываете оргазм? А как со случайными? Непроизвольно, скажем? Сильно сжав ноги или во сне?

– Ну… – я скрестила ноги, но не потому, что это доставляло мне хоть малейшее удовольствие. Просто хотела хоть как-то отгородиться от человека напротив. – Нет.

– Скажите, вам неприятно разговаривать об этом?

– Да, если честно, – выдохнула я с облегчением. – Очень.

– Тема секса для вас табу, или вам неловко именно сейчас? Вы любите эротику, скажем, в искусстве? Смотрите фильмы о сексе, возможно, порнографического характера? – он взглянул на меня с таким видом, что мне показалось, будто он вот-вот достанет из ящика стола запретную немецкую видеокассету вроде тех, что смотрели мальчишки в школе, и предложит устроить сеанс прямо сейчас.

– Ну… Я смотрела, но… Там же все постановочно. И к реальности не имеет отношения. Все гипертофированно, наигранно…

– Вам стыдно от мысли, что кто-то узнает о том, что вы это смотрели?

– Разумеется, – я развела руками. А что, где-то есть люди, которые на каждом углу кричат о премиальном аккаунте на порносайте?

– А родители разговаривали с вами о сексе?

– Как вам сказать… – я попыталась припомнить хоть одну подобную беседу. – Когда я переезжала в Москву, мама велела мне предохраняться. «Принесешь в подоле – убью», как-то так. В целом – все. А и еще… Я любила женские романы… Такие книжки в мягкой обложке, знаете? Я прятала их под подушку, но мама как-то нашла и сильно ругала меня. Типа там один разврат и все такое. Распущенность… Да, так она сказала. И велела мне исповедоваться.

– Она верующая?

– Еще как! Она настояла, чтобы мы с Сашей венчались, но… Видимо, теперь свадьбы не будет, так что…

Еще какое-то время Марат Рафикович расспрашивал меня о детстве и отношениях с родителями. Потом, наконец, изрек:

– Сейчас многие страдают от пуританского воспитания. И у вас, боюсь, этот случай. Вы поставили себе блок: все, что связано с сексом – греховно, плохо и некрасиво. И, естественно, не хотите сами быть плохой. Напротив, у вас постоянное стремление быть хорошей для других. Для мамы, для вашего жениха. Вам главное – чтобы он остался доволен, чтобы вы во время секса выглядели достойно. Все вместе это не дает вам расслабиться и почувствовать свои потребности, хотя, половая конституция у вас… – он пробежал глазами по моим тестам. – Вполне себе средняя. Вам надо раскрепоститься и работать над собой, а это длительный процесс.