Бриг «Ореол» теперь шел самым берегом. Находясь на самом носу капитан зорко высматривал видимую из-за мыса часть моря. Де Фретте ощущал нехорошие предчувствия, не покидавшие его все время. Послал Армана справиться о состоянии днища.

Франсуа вспомнил что ему не ответили. Сейчас это показалось в крайне острых тонах. Он может быть очень невыдержанно вставил свой вопрос / сейчас эта ошибка воспринималась болезненно /, а де Фретте, давая понять невниманием, даже не взглянул в его сторону, ставя на место выскочки. Хамское отмалчивание капитана, после установившейся близости отношений, после того что он дважды должен быть ему благодарен за то что свободен, уязвляло Франсуа до глубины души. Сцена повторялась в памяти раз за разом, все более коробя душу. Он чувствовал и обиду за ничем не вызванное к себе грубое пренебрежительное отношение, и распалялся от ответной злости, что готов был требовать отчета. Но удовольствовался тем, что затаил обиду и при случае намеревался дать понять что он не из тех простаков с которыми можно и хорошо, и резко пренебрегать вежливым отношением с ним. Этим фетишный капитан только унизил себя в глазах одного из тех, которые, по сути, и являются ведущими всех дел, и от которых здесь все зависит.

Бриг «Ореол» выходил из-за мыса, резко огибая его наводную часть. Замеры глубины производились постоянно. Но не это отвлекало и обратило внимание Франсуа. Стала видной другая подсолнечная сторона. Из-за яркого света казалось не волны разбиваются о скалы полуострова, а жидкое золото. Такой виделась вся прибрежная полоса прибоя небольшого залива прорезающего окончание Сен-Вито. Отсюда, от мыса был виден другой рукав берега, отделяющий его от следующего, несравненно большего и омывающего полуостров с восточного края залива Кастелламмаре.

К носу корабля подошли посмотреть на развертывающуюся панораму несколько человек, в том числе и доктор д’Оровилл, который попросил у капитана его подзорный прибор, осмотреть впечатляющее побережье. В просьбе было трудно отказать и на время де Фретте оказался в трудном для себя положении, как без глаз. Франсуа продолжал смотреть в свою подзорную трубу, как они обходили одинокий мысовый утес, оставляя его по правую сторону и медленно устремляясь в залив.

Доктор д’Оровилл не спешил отрывать от себя удовольствие и капитан де Фретте видя такое дело попросил трубу у него, Франсуа.

Отдавать с готовностью сразу ему не хотелось, и посему прежде неспеша он обвел невооруженным взглядом вокруг.

– Сейчас, посмотрю вот только, что там за точка…

Взгляды присутствующих обратились на него. Нервозность передалась всем окружающим, холодком прокатившись по их душам.

– Что там, да говорите же!!

Линкор англичан выходил из-за скалистого края рукава побережья и казалось при всем усилии гребных бортов, вспенивающих воду устремлялся им навстречу. Де Фретте чувствуя неладное бросился за подзорной трубой и почти вырвал ее из рук. Трубный гортанный звук вырвался из его груди. Руки беспомощно опустились, задев о край бочки, на которой, как на столе, лежали разные карты. Его предчувствия сбылись, он почти вопросительно взглянул на Франсуа, уже успевшего прийти в себя. Обретя свою обычную невозмутимость шевалье д’Обюссон спокойно перевел взгляд в сторону гористого побережья.

– Что вы еще придумаете? – укоризненно пошутил капитан относительно хода мыслей ангела-спасителя. Сразу за мысом берег обрывался и уходил глубоко вовнутрь залива, образуя на Сен-Вито своеобразный маленький полуостров. Даже если на миг представить, что длинный бриг «Ореол» сможет пристать и люди каким-либо образом умудрятся преодолеть разбивающие о прибой волны, не каждому преодолимые, и даже если быстро, до подхода «Арчибальда», то даже в этом случае выброшенный англичанами десант отрежет их на этом клочке земли и выловит.