На верхних этажах встретил дочь герцога Эбергарда. Злится и о чём-то очень живописно думает. Её лицо так и бурлит эмоциями, и оттого картина в голове почти что зрима. Саид прижался к стене, пропуская разгневанную леди, и чуть склонил голову, как и положено у них при встрече с благородной дамой. Та пронеслась мимо, даже не заметив. Из носа выдыхает пар, будто дракон какой-то, и топает аналогично. Зверинец, а не замок. Сплошь петухи, ослы, козлы, бараны, свиньи, да прочая, более редкая живность.

Вернувшись к себе, Саид сразу почувствовал чьё-то присутствие. Дверь в комнату брата приоткрыта.

Неужто Юсуф вернулся?

Зашёл к нему – нет, не Юсуф.

– Гунтрам?

Его и со спины можно узнать. Весь в чёрном, стоит у окна, прислонившись плечом к стене. Что тень герцога делает в покоях брата? Он ни о чём не просил, Саид тоже.

– Здравствуй, Саид, – Гунтрам поприветствовал и обернулся. – Есть разговор.

Он не скрывает эмоции, у него на лице написано: Я не хочу здесь быть, мне всё это не в радость. Похоже, разговор не из приятных. И как иначе, если твой брат пропал?

– Это из-за Юсуфа?

Гунтрам слегка приподнял бровь и чуть скривил губы. Пару раз вдохнул-выдохнул, а потом:

– Чёрт, так сразу и не скажешь. Да, ночью его убили.

– Кто?

– Не знаю, тело нашли в порту.

Гунтрам глядит на него, словно чего-то ждёт. Не дождался, стал каким-то подозрительным.

– Что ты на меня так смотришь? Мне истерично завопить и слезу пустить?

– Ты мог бы притвориться для приличия. Тебе брата совсем не жалко?

«Когда это мы перешли на «ты»? Мы разве ровня? Или твоё особое положение при герцоге даёт привилегии и поднимает на одну ступень со знатью?»

– Ещё как жалко, но чем ему помогут мои стенания?

– А, понятно. Вот только не надо этого. Не ищи убийцу брата, Саид. Я сам разберусь. Найду мерзавца и прослежу, чтобы его казнили.

– Я должен свершить кровную месть.

Гунтрам устало вздохнул.

– У нас тут не халифат. Ты гость чужого королевства, где свои законы. Уважай их и у нас не будет проблем, – он слегка задумался. – Давай так: перед казнью ты нанесёшь ему смертельную рану, а палач чуть помедлит, прежде чем срубить голову. Убьёшь его ты, а мы казним труп. Годится?

– Годится, – приободрившись, ответил Саид.

Гунтрам, довольный исходом беседы, на радостях удалился. Саид проводил его и призадумался. Думает он быстро, но поспешных решений не принимает, всё дважды взвешивает, подходит к вопросу с разных сторон. Закончив, он скинул с себя тюрбан, халат и сандалии. Одежда, безусловно, удобная в замке для выхода в город не подходит. Надел остроносые сапоги, камизу13 и котту14 без рукавов, но с капюшоном. Штаны, что уже на нём, менять не стал, сгодятся. Жаль, нет одежды грязных варваров, но да ладно, искать её некогда, и всё равно не похож лицом. А так с виду простой торговец из-за моря. Сойдёт.

Саид обитает в высшем обществе. Здесь все улыбки поддельны, а слова фальшивы, но честь нужно беречь, а бесчестие прятать. Любыми средствами сохранить лицо – оно самое ценное, что есть. Не отомстить за брата – недостойно. Любой это знает, и араб, и франк, и герцог Эбергард.

Вылез в окно и ловко, словно обезьяна, спустился по стене. Успел, Гунтрам только-только вышел во двор. Вот было бы забавно, задержись он в замке. Не страшно, тогда бы Саид просто прогулялся в порт. Но Гунтрам здесь и идёт в город. Отлично. То, что нужно. Лишь бы он там искал убийцу, а не развеяться пошёл к храму продажных блудниц.

Второй выход в город. Первый был полгода назад, когда Саид приехал во Франкфурт. От ближайших врат до замка всего несколько кварталов. Считай, город он и не видел. Хотя, несколько раз поднимался на башню и озирал весь муравейник с высоты. Но улицы это совсем другое. Сверху всё здорово, красивый вид, а тут и грязь, и вонь, и трещины в стенах, и псы бездомные, но хуже всего люди. У всех дела и все спешат. Кислые лица, недовольные, брезгливые, но любопытные, оценивают тебя, делают выводы. Обувь изрядно сношена, сам неопрятный – разгильдяй. Грязный, немытый; штаны с дырками – нищий. Одет весь с иголочки, украшенья блестят; идёшь, задрав нос – большой человек, надо пропустить.