Все в доме, обессиленные после выплаканных слез, заснули с тем чувством, что Хасиб вот-вот должен постучаться и войти со своим рюкзаком через плечо. Хасиб снился им всем одновременно. Их видения сплетались в причудливое полотно, один сюжет накладывался на другой, повторялся в воображении родственника, подхватывался памятью друга и снова всплывал во сне знакомого. А неприкаянная душа Хасиба парила над головами спящих в поисках подходящего тела, обретя которое она могла бы вернуться в этот мир в прежнем виде.

Кто-то из спящих время от времени непроизвольно взмахивал руками, пытаясь отогнать от себя эти навязчивые образы, то склеивающиеся в картины, то рассыпающиеся на частицы, ускользающие в потустороннее пространство, о существовании которого никто из них даже не догадывался.

Оторопевший Хасиб уставился на надвигающуюся махину: что делать? Одни предположения в его голове моментально сменялись другими. Это был самый обычный мусоровоз, шофер мог засмотреться, отвлечься, потерять управление, и его сейчас против его же воли несло прямо на ворота. Либо, чтобы избежать столкновения с другим автомобилем, он выкрутил так неудачно руль… Нет, это террорист… Он притормозил… Стоит… Огонь… Еще огонь… Прямо в водителя он не целился, так как не имел достаточной смелости, чтобы убить человека, но помнил наизусть предписанную внутренней инструкцией последовательность действий в чрезвычайной ситуации и механически выполнил все пункт за пунктом. В гостинице могли проживать американцы и руководители крупных международных компаний, поэтому начальство разработало строгий устав для охраны в случае нападения на объект и выдало разрешение стрелять на поражение. За доли секунды в голове у Хасиба промелькнуло столько мыслей! Пальцы сами уже жали на курок, а ответ на вопрос, как поступить, так и не был найден… У него на глазах мусоровоз подбросило в воздух и уронило. Но на вспыхнувшее пламя, дым и разлетающиеся в разные стороны железки он смотрел не с того места на полдороге между деревянной кабинкой и главными воротами гостиницы, а откуда-то сверху, ощущая при этом необыкновенную легкость и умиротворение.

Хасиб заметил, как мужчину с белым полотняным мешком в руках отшвырнуло взрывной волной в сторону и он приземлился далеко от ворот. Видел, как посыпались стекла в номерах и треснули огромные витражи на первом этаже гостиницы. Через минуту облака дыма осели, и прошло не менее часа до приезда пожарных и скорой.

Все было кончено, а он продолжал глазеть в эту темноту, накрывающую город. Вдалеке включали в домах свет и зажигали огни автомобильных фар, чуть ближе вспыхнули фонари на мосту, засияло освещение стадиона, и в ослепительном свете прожекторов утонули минареты.

Перед ним текла река. В сумерках она казалась глубокой и спокойной. Ему захотелось дотронуться до водной глади рукой. Он никогда этого не делал, так как всю жизнь прожил далеко отсюда и лишь однажды проезжал по мосту на машине, даже не ведая, насколько вода внизу прохладная и какой у нее пресный привкус.

Вдруг на поверхности воды он заметил грузного мужчину в белой футболке и коротких белых шортах, обращенного лицом вверх. Всевышний! Какое наслаждение плыть так, созерцая звезды на ясном небосводе! Волнами мужчину сносило в его сторону. Поравнявшись, он взглянул на Хасиба и произнес:

– Что ты тут делаешь, сынок?.. Ступай, посмотри, что с твоим телом стало… Не следует здесь оставаться…

Чуть поодаль на воде качался другой мертвец, повернутый лицом вниз. Тот в гнетущей тишине медленно проплыл мимо.

Хасиб вернулся обратно к воротам гостиницы, к тому самому месту, где в земле после взрыва чернела огромная яма. Он огляделся вокруг, наткнулся на свой сожженный бумажник, но тела нигде не было. Он прошелся по соседним улицам, пересек площадь аль-Фирдаус и добрался до площади ат-Тахрир, на которой монумент Свободы был облеплен дремлющими голубями. Вдруг его осенила идея, и он свернул по направлению к кладбищу.