В конце концов он выбрал трех женщин – профессиональную актрису из Марселя, студентку из Лиона, занимавшуюся в драматическом кружке при университете и мечтавшую о ролях в кино, и бывшую фигуристку, которая оставила профессиональный каток и жила в Гренобле и также грезила о кинематографической карьере.

Клод Дешанель хотел сначала встретиться с актрисой Женевьев Лоран-Белль в кафе, в котором ей будет удобно, но она отказалась: «Зачем? Давайте я сразу приду к вам в мастерскую».

Через час она уже звонила в дверь. Открыв ей, Дешанель не смог сдержать радостной улыбки: Женевьев Лоран-Белль была в точности такой, какой она была изображена на своих фотографиях. Пожалуй, даже еще лучше…

Отступив на шаг, он несколько секунд восхищенно разглядывал ее. Потом, опомнившись, радушным жестом пригласил в саму мастерскую:

– Проходите, прошу вас!

Женщина прошла в просторное светлое помещение, все углы которого были уставлены небольшими скульптурами и незаконченными работами, которые Клод Дешанель создавал на разных стадиях своего творчества, и с любопытством огляделась. Тряхнув головой, она повернулась к Клоду:

– Ну что ж, я готова позировать!

Он указал на возвышение в центре зала:

– Встаньте, пожалуйста, сюда. – И, – он неожиданно покраснел, – я попрошу вас раздеться. Вы должны позировать мне обнаженной.

– Конечно, – обворожительно улыбнулась Женевьев Лоран-Белль и быстро сбросила с себя одежду. Чуть покачивая бедрами, она прошла на возвышение.

Слегка прищурившись, Клод Дешанель оглядел ее с головы до ног. Формы Женевьев Лоран-Белль были совершенны. Их, пожалуй, лишь чуть-чуть портили слегка тяжеловатые бедра, но скульптор прекрасно знал, как «убрать» эту излишнюю тяжесть из окончательного произведения. Все, можно было начинать.

Он приблизился к Женевьев и помог ей принять ту позу, в которой собирался ее лепить.

– Только чуть откиньте голову назад, – попросил он. – Вот так! Идеально! Superbe!

Размешав гипс, он принялся быстро набрасывать его на проволочный каркас. Вскоре на его рабочем месте появилось сделанное вчерне изваяние Женевьев Лоран-Белль. Клод Дешанель вылепил ее ноги, изящную линию рук и приступил к проработке лица.

– Вы можете подумать о чем-то хорошем? – попросил он. – Мне нужно, чтобы ваше лицо как бы осветила внутренняя улыбка. Только не явная, а именно внутренняя. Да, именно так! – обрадовался он и принялся быстро лепить новое выражение лица женщины в гипсе.

Через два часа Клод Дешанель почувствовал, что полностью выдохся. Напряженная работа забрала у него все силы. Он не жалел себя, выкладываясь по полной. Но зато он был очень доволен результатом.

– Отлично, Женевьев. На сегодня – все. – Он улыбнулся ей. – Вы – молодец. Прекрасно позировали. Даже не ожидал, что у вас так хорошо получится.

Женщина близко подошла к нему. На ней не было ничего – даже легчайшей накидки. Ее белоснежно-матовое тело божественно сияло в солнечном свете, точно изваянное из паросского мрамора.

– Вы оказали мне огромную честь, Клод, выбрав меня в качестве модели для вашей статуи. Я мечтаю, чтобы работа благополучно завершилась и я увидела себя на фронтоне морского вокзала. – И прежде, чем Клод успел ответить, она наклонилась к нему и запечатлела на его губах очень чувственный и исполненный неподдельной страсти поцелуй.

У Клода захватило дух. Женевьев Лоран-Белль была действительно чертовски соблазнительна. Но еще лучше было то, что ему удалось сегодня слепить. Он чувствовал, что находится на верном пути.

Ночью Клод Дешанель проснулся, словно от толчка. Накинув на голое тело халат, он прошел в мастерскую.