– Ну да, на дружескую болтовню в промежутках между виртуальным сексом.

– Кейт! – хихикает Лара. Нет, она действительно на взводе. – Все было совсем не так.

– Хм. – Дружеская болтовня. Об убийстве. Я думаю об Алене Модане и представляю, как за его темными, ироничными глазами работает его мозг, как он, словно крыса в лабиринте, бегает по коридорам, исследуя все потенциальные маршруты. У меня в голове всплывают слова Тома: есть кое-какие нестыковки. Кое-что мутное. – Он говорил тебе, что они выясняют, когда именно колодец засыпали песком?

Лара кивает:

– Он это упоминал. Подозреваю, им нужно поставить галочку в каждой клеточке, но, по мне, это напрасная трата времени и сил, ведь это явно случилось уже после того, как мы уехали. Но они должны это сделать. Судя по всему, даже намерены выяснить, каким паромом мы плыли до Англии, чтобы подтвердить время нашего отъезда с фермы. Так что на него действительно свалилась уйма работы, – с жаром заявляет Лара и поднимает глаза. Это официантка принесла нам наш заказ. – Спасибо.

Я механически жую. Мои мысли заняты другим. Это и месье Модан, и слова Тома, и Северин… Вечно эта Северин с ее загорелой кожей и скрытным взглядом. Она всегда где-то рядом, за краешком поля зрения.

– А зачем ему вообще было возвращаться в Англию? – внезапно спрашиваю я.

– Что? – Лара отрывает глаза от салата.

– Я про Модана. Он ведь нас всех уже допросил. Почему он до сих пор здесь?

– Ах да, он сказал, что у него еще остались вопросы.

– Для кого?

– К кому, – с улыбкой поправляет меня Лара, гордящаяся тем, что говорит по-английски лучше иных англичан. – Вообще-то, мне кажется, к тебе, – отвечает она и пожимает плечами: – Наверное, это из-за меня. Ведь это я прервала вашу беседу.

Значит, еще один допрос. Я тянусь к стакану с вином.

– И, разумеется, к Себу, – добавляет Лара со слегка виноватым видом. – Похоже, он возвращается на этой неделе. – На миг умолкает, затем осторожно уточняет: – Надеюсь, ты не против? Ну, что он будет здесь?

– Как-нибудь переживу. – Мои слова звучат резче, чем хотелось бы. Лара вздрагивает. Мне тотчас становится стыдно. – Извини, дорогая. Я не нарочно. Просто у меня дерьмовая неделя. – Она сочувственно кивает, принимая мое извинение. Мне по-прежнему стыдно, и я задумываюсь над ее вопросом. – Если честно, я затрудняюсь сказать. Наверное, слишком долго старалась не думать о нем и теперь вообще-то не знаю, что думать…

Лара пристально на меня смотрит:

– Может, оно даже к лучшему, что ты его увидишь.

– Может быть, – отвечаю я и делаю глоток вина. – Но только в идеальном мире, а не посередине недели, когда мой бизнес идет ко дну, а меня допрашивают в связи с убийством.

Лара смеется:

– Ты слишком все драматизируешь. Мы – не подозреваемые. Мы всего лишь помогаем расследованию.

– Это как посмотреть.

– В смысле?

– Все зависит от того, когда колодец засыпали песком. Или, по крайней мере, когда засыпали по мнению полиции.

Лара в упор смотрит на меня. Ее взгляд наконец обретает фокус.

– Ты действительно считаешь… Лично мне он ничего такого не сказал… – Она умолкает, затем как будто встряхивает себя. – Но ведь колодец наверняка был запечатан после того, как мы уехали. Строители это подтвердят.

– Разумеется, – с готовностью соглашаюсь я. – Когда полиция их найдет.

– Когда полиция их найдет, – повторяет она и вновь умолкает, пристально на меня глядя. – Ты думаешь, он со мной играет?

– Не знаю, – нехотя отвечаю я, но, если честно, я хорошо помню, как окаменело лицо Модана, когда он снова увидел Лару. – Я думаю… мне кажется, он с удовольствием сделал бы то, о чем вы с ним говорили… – Настала моя очередь краснеть. – Но что бы ты ни сказала ему про нас шестерых, он не может этого «не услышать». И хотя официально это не допрос, наверняка воспользуется информацией, если она поможет расследованию. – Лара задумчиво смотрит на меня, но ничего не говорит. Не знаю, расстроена ли она, а если да, то из-за меня или Модана? – Я лишь хочу сказать: «Ты с ним поосторожнее». – Я протягиваю к ней руку. – Не хотелось бы, чтобы потом тебе это аукнулось.