Тогда искусствовед забрал и уничтожил паспорт и пенсионное удостоверение.

Деньги Савва Родионович тоже обнаружил, но отчего-то взять их испугался.

Отоспавшись, Профессор прямиком двинулся в подконтрольное ему частное агентство.

– Найди мне этого пацана. – Он положил письмо на стол директора фирмы. Верхняя часть листка с именем девушки была отрезана – авторитет не хотел, чтобы это задание сыскари связали с предыдущим. – А вот его фотография. Правда, не очень свежая. – Босс рэкетиров слегка улыбнулся, протянув детективу снимок полувековой давности.

На фото, как, впрочем, и в жизни, парень у фонтана был теперь один, без своей Алины…

Когда кап-три пребывает в хорошем расположении духа, иногда удается выбраться в увольнение.

Так и произошло в нынешний теплый сентябрьский денек, и мы прямиком отправились домой к Павлову.

Нас встретила его интеллигентная мама, сразу же потащившая «матросиков» на кухню, где жарился застреленный отцом Хаммера лось. Папаша у Сергея, надо сказать, охотник был еще тот, так что дома у семейства блюда из дикого зверя практически не переводились.

Когда я, уплетая темное и вкусное мясо, поинтересовался у Павлова-старшего насчет того, открыт ли сейчас сезон отстрела лосей, он как-то странно посмотрел на меня, а потом перевел разговор на другую тему. Хаммер же легонько пнул меня ногой под столом.

Мы пообедали, сменили форму старшин первой статьи на вполне обыкновенную гражданку и направились на автобусную остановку, чтобы добраться до дискотеки.

На улице было довольно жарко, а поэтому и я, и Павлов были одеты в хлопковые рубашки с короткими рукавами. Ребята мы отнюдь не щупленькие, так что становилось приятно, когда и мужики, и женщины, проходя мимо нас, непроизвольно выворачивали шеи.

Два высоких, коротко стриженных атлета в гавайских рубашках и белых брюках – разве можно не обратить внимания на таких молодцов? Когда нам с Серегой удавалось вырваться на пляж, там мы вообще были гвоздями программы.

Но, с другой стороны, нас удивлял почти намертво засевший в головах граждан стереотип – раз парень здоровый, хорошо одетый, да к тому же еще и стриженый, значит, он обязательно принадлежит к числу быков, в огромном количестве расплодившихся в последние годы не только в Питере, но и по всей стране.

К криминалам мы с Павловым относились, мягко говоря, отрицательно и потому очень разозлились, когда к сидевшим недалеко от нас в салоне автобуса девушкам начали бесцеремонно клеиться двое кавказцев явно бандитского толка. Да и разговор их не отличался особым разнообразием деликатных выражений.

– Эй, пойдем со мной, погуляем! – цеплялся к одной из юных пассажирок «шашлык» в джинсовой рубашке.

– Я хочу тебя немножко любить! – шептал, между прочим чересчур громко, другой джигит сидящей рядом девице. И подкреплял слова действиями, распуская волосатые ручонки.

– Отстаньте, пожалуйста! – отбивались две красивые светловолосые подружки, но кавказцы только ржали и настойчиво пытались убедить девчонок, что с ними им будет очень хорошо.

Понаблюдав пару минут за происходящим, мы решили вмешаться.

– Послушай, биджо, тебе, по-моему, вразумительно объяснили – с тобой не собираются никуда идти! Ты что, друг, по-русски плохо понимаешь? Так я переведу! – Хаммер взял одного из джигитов за локоть и посмотрел ему прямо в жгучие карие очи.

«Гостю» северной столицы это совсем не понравилось, и он молниеносно переключился с разом замолчавших девчонок на обидчика, совсем невежливо схватив его за отворот рубашки.

– Ты что, крутой, малчык, да?! Я твою маму…