Единственное, что отпечаталось в моем сознании, воспоминанием о маме – это последние ее слова, которые передал мне отец, когда мне исполнилось 10: – «Во что бы то ни стало, даже если другие будут мешать, иди а своей цели, найди своё в этом мире и тогда обретешь свободу.» Эту фразу я всегда повторял себе, это единственное – что у меня осталось.

Вынырнув из воспоминаний я собрал карту в мешок и направился в нужном направлении, впереди лишь одни ветки да сугробы. Но надо сказать вид открывается превосходный. Как бы мне хотелось остаться здесь хотя бы ненадолго, может когда все это закончится я все-таки смогу это осуществить. Морозный воздух полностью заполнил легкие и дышать стало даже немного тяжелее, но останавливаться мне нельзя. Скоро стемнеет, а значит наружу выползут ночные твари, вступать в схватку за выживание мне совершенно не хочется. Под мягкий хруст снега под ногами я вновь погрузился в свои мысли.

***

– Папа – папа, а почему мне нельзя во дворец? Я же так давно хотел туда попасть! – маленький мальчик лет восьми еле-еле успевал за мужчиной средних лет.

– Сколько раз можно тебе говорить! Я уже устал отпрашиваться с поля, потому что ты вечно сбегаешь от тётушки Агнессы! – мужчина повернулся и сел на корточки перед мальчиком – Дворец – это территория короля, как я и говорил тебе. Да раньше люди спокойно ходили по дворцу и были в хороших отношениях со своим правителем, но со сменой власти сменилось и все остальное, именно по этому я запрещаю тебе под любым предлогом приближаться к Королевским стражникам. Они сказали мне – еще раз и мне придется забирать тебя уже из дворцовой темницы и это не будет так легко. Ты понимаешь, Фауст? Мальчик понимал, наверное. Поэтому подхватил отца за руку и устремился к домам.

Сгущались сумерки.

Уже около 2 часов я шёл не переставая поэтому непроглядному лесу, впереди уже виднелись огни Арсита (так называлась эта деревня)

– Значит все-таки карта была точна.

Медленно выдохнув я, быстрыми шагами утопая в снегу спустился с холма и свернул на ледяную дорожку. Уже проглядывались крыши небольших домов и дым от них поднимался в небо и растворяясь в нем создавал ощущение серебристых облаков.

(Автор.

Сколько бы Фауст не думал о Мирасте, то что ему пришлось бежать от туда казалось, абсолютно неправильным.

Он считал что, возможно если бы остался там, то смог бы больше выяснить о планах Короны, но кто он такой чтобы выяснять?

Всего лишь ещё одна пешка?

Как ему казалось, все люди в Мирасте уже давным давно смирились с окружающим их положением. Никто не осмелится выступить против короля, а если и осмелится то будет пойман.

Нынешний король Мираста – Зильвар II, уже давным давно дал понять людям, что выступать против него – все равно, что смотреть в глаза смерти.

Единственный вопрос, что мучил Фауста был таков, почему никто не пытается уехать, элементарно – убежать? Но с нахлынувшими мыслями одновременно пришло и осознание того, что попытки наверняка были, но пресекались на корню. Поверить в то, что в Сатуне никто не знает о нынешнем положении дел в Мирасте, было почти невозможно.

Ледяная дорожка уходила вниз по склону и обрывалась перед небольшими, каменными воротами, утопающими в снегу. Они не были закрыты, по этому Фауст быстро прошмыгнул мимо них. Тут же его взору предстала очень знакомая картина: женщины в сарафанах и меховых кафтанах, много бегающих по снежному покрову веселых ребятишек играющих в снежки, мужчины дружно занимающиеся хозяйскими делами – это был Арсит. Такой, каким он представлял его себе по рассказам отца, он одновременно походил на место где родился Фауст и одновременно был совсем иным. Люди здесь, не волновались о каких-то других проблемах, что совсем не касались их. Они жили в этих потрепанных домах и были счастливы, это была их жизнь, спокойная, размеренная и тихая. Вот что так понравилось маме – что так влекло отца.