***

Мы все стояли как парализованные, глядя на пустую комнату девушки.

В этой комнате не было балкона, справа стояла небольшая кровать, она была расстелена, но видно было, что Марина этой ночью в ней не спала: покрывало было аккуратно свёрнуто и лежало на стуле. Простыни с подушкой не было видно, их закрывало одеяло. Слева была стенка с небольшим шкафом, в дальнем углу комнаты стоял телевизор.

– Куда она делась? – спросила Анна Леонидовна дрожащим голосом.

Я лишь молча осматривал комнату. Анна Леонидовна сделала шаг вперёд, я взял её за руку:

– Оставайтесь на месте, у меня плохое предчувствие.

– То есть? Какое предчувствие?

– Оставайтесь на месте, обе, – повторил я. – Ни к чему не прикасайтесь, я сам всё осмотрю. Будьте здесь.

Я медленно вошёл в комнату, как могло показаться, чего-то явно боясь. Девушки действительно в комнате не было, комната была слишком мала, чтобы в ней не заметить взрослого человека. На постели, под одеялом её тоже не могло быть, оно лежало ровно, не было видно, чтобы кто-то под ним находился.

– Не входите сюда, – снова повторил я, посмотрев на женщин.

Анна Леонидовна с Валей кивнули.

Когда я оборачивался, чтобы посмотреть на них, случайно увидел ключик, лежавший на паркете. Это был тот ключик, который я вытолкнул из замочной скважины, чтобы открыть дверь в комнату.

– Анна Леонидовна, – обратился я, – чистый и влажный платок, пожалуйста, и, если можно, маленький пакетик, тоже чистый и без дырок.

Через мгновение она мне всё это принесла.

– Спасибо.

Я взял с пола ключ и положил его в целлофановый пакет.

Затем пошёл обратно к постели, не знаю, правда, зачем. Внимательно всё осмотрев, я ничего странного не заметил. Подошёл к окну, отодвинул штору. Окно было закрыто изнутри. Потом мне почему-то захотелось приподнять одеяло, и я это сделал. Возле подушки на простыни лежал небольшой ключик на верёвочке, под стулом я заметил комнатные тапочки.

– Анна Леонидовна, – обратился я, – медленно и осторожно подойдите ко мне. Это её вещь? – спросил я, указывая на ключик с верёвочкой.

– Да, – еле слышно произнесла она. – Она носила его с недавнего времени… недавно начала носить.

– После Дня города? – спросила Валя.

– Да, – ответила мама Марины.

– А тапочки тоже её?

Анна Леонидовна кивнула и расплакалась. Мне лишь оставалось покачать головой.

– Я не знаю, конечно, всего, но кто-то был здесь. Иначе как объяснить, что комната закрыта изнутри? В чём она была одета вчера, то есть тогда, когда вы видели её в последний раз?

– Вот в этом, – Анна Леонидовна указала на джинсы и зелёную кофточку, которые лежали под покрывалом на стуле.

***

– Входите, пожалуйста, как вы? – спросил я, открыв входную дверь в квартиру.

Вошла Анна Леонидовна, выглядела она довольно подавленной.

– Спасибо, Сашенька, почти никак. Полиция объявила её в розыск.

– Проходите к нам в комнату, мама моя дома. Сейчас вы нам всё расскажете.

Я провёл нашу гостью в зал квартиры.

– Аня, как ты? – спросила моя мама, обняв её. – Присаживайся.

– Я поставлю чай, – предложил я.

– Спасибо, Саша.

Я пошёл в кухню, чтобы включить плиту, но остановился на мгновенье, чтобы услышать разговор моей мамы и Анны Леонидовны:

– Он тоже пропал… И, что самое интересное, таким же способом, – услышал я голос гостьи. – Дверь в комнату была заперта изнутри, а в его постели был найден такой же ключик, как на кровати моей бедной Мариночки… – Анна Леонидовна разрыдалась.

Минут через десять я принёс горячий чай:

– Вот, пожалуйста.

– Спасибо.

Она отпила немного и поставила на столик возле дивана, на котором сидела.

– Когда вы узнали, что пропал Алексей?