Интересно, что один и тот же фактор может вызывать как острый, так и хронический стресс в зависимости от контекста. Например, переезд в другой город может быть острым стрессом, если связан с необходимостью быстро собрать вещи, сменить среду, адаптироваться. Но если на новом месте человек чувствует одиночество, неуверенность, неопределённость – это может перерасти в хронический стресс. Или, скажем, конфликт с начальником: острый стресс – это сама ссора, момент напряжения, но если после неё человек продолжает каждый день бояться разговора, тревожиться, испытывать напряжение – это уже хронический компонент.

Ещё один важный аспект – это то, как мы реагируем на стресс: активно или пассивно. Активная реакция – это когда человек предпринимает действия, направленные на решение проблемы, на изменение ситуации, на поддержку себя. Пассивная – это избегание, подавление, вытеснение. Пассивная реакция чаще приводит к хроническому стрессу, потому что проблема никуда не девается, она продолжает воздействовать, а человек – бездействует. Именно поэтому одна из задач устойчивости – развивать активную жизненную позицию, даже в условиях неопределённости.

Таким образом, различие между острым и хроническим стрессом – это не просто вопрос времени. Это различие в механизме, в реакции, в последствиях. Острый стресс может быть полезным, мобилизующим, если за ним следует восстановление. Хронический – разрушителен, если игнорировать его сигналы. И в этом знании скрыта сила. Потому что понимание даёт свободу. А свобода – это первый шаг к устойчивости.

Есть особенные моменты в жизни, когда реальность будто рушится у нас на глазах. Эти мгновения – не обязательно катастрофы в буквальном смысле. Это может быть неожиданное увольнение, резкий разрыв с близким человеком, угроза здоровью, неотложные обязанности, которые наваливаются одна за другой, или даже резкое слово, способное выбить почву из-под ног. В такие минуты кажется, что всё, чему мы учились, чему следовали, все рациональные установки – исчезают, уступая место панике, импульсивности и внутреннему хаосу. И здесь важно не осуждать себя за эти реакции, а понять, почему это происходит, как наш мозг устроен и почему в моменты кризиса логика, спокойствие и хладнокровие оказываются временно недоступными.

Основной виновник потери контроля в трудные моменты – это древняя часть мозга, которую мы унаследовали от своих предков. Эта система, называемая лимбической, включает в себя миндалевидное тело – центр эмоциональных реакций. Когда человек сталкивается с угрозой, миндалина активируется практически мгновенно, ещё до того, как более зрелые, аналитические участки мозга, такие как префронтальная кора, успеют проанализировать ситуацию. Это сделано природой намеренно: в дикой природе медлительность могла стоить жизни. Увидел тигра – убегай, не раздумывай. В наши дни тигров, как правило, нет, но мозг реагирует так, будто они повсюду.

Миндалина активирует гипоталамус, который, в свою очередь, запускает гормональный каскад: выбрасываются адреналин и кортизол, тело мгновенно переходит в режим мобилизации. Мы ощущаем учащённое сердцебиение, повышенное давление, сухость во рту, напряжение в мышцах, потливость. Это проявления «боевой готовности». Но вместе с этим происходит ещё кое-что важное: наш мозг начинает отключать нечто, что ему кажется избыточным в момент опасности – рациональное мышление.

Префронтальная кора, отвечающая за планирование, анализ, прогнозирование, моральные оценки, в моменты стресса оказывается в тени. Это не случайность – просто мозг решил, что обдумывать моральную сторону событий или составлять стратегический план в условиях угрозы – это роскошь. В результате человек начинает действовать импульсивно, часто на автопилоте, следуя шаблонам, заложенным в него ранее, либо действуя под влиянием эмоций.