Евгений Черносвитов Формула смерти. Издание третье, исправленное и дополненное читать онлайн страница 16
видите ли, по Энгельсу, существование белковых тел!» При этих словах Рэм Викторович вдруг кладет мне руку на плечо и, смеясь, говорит: «Я обязательно приду на Вашу защиту. Прослежу, чтобы Вы защищались, когда я буду в Москве. И непременно задам Вам вот этот вопрос, коль Вы изучаете сознание; «Представьте, что все люди на Земле уснули. Что будет с общественным сознанием?» Но я уже не слушал ректора, вдругпоглощенный его высказыванием, что за все золото мира нельзя продлить жизнь ни на секунду. В моей голове был настоящий круговорот мыслей и лиц, живых и мертвых. «Формула смерти!» – ответил я громко и соскочил с дивана. «Что – формула смерти?» – не понял мой друг физик №. «А то, что дни каждого живущего на земле сочтены! Вот что!»… Вот впервые я произнес «формула смерти». Потом, в различных статьях и публичных выступления, в разных странах, рассказывая о том, когда и при каких обстоятельствах впервые произнес «формула смерти», я всегда вспоминаю Рэма Викторовича Хохлова, ибо это было при нем. Тогда же мы быстро договорились, что «если есть формула смерти, то ее можно математически вычислить». Физики сразу предложили мне несколько вариантов. Один я потом включил в свою кандидатскую диссертацию, показав предварительно Хохлову. Он одобрил. Но мой научный руководитель, профессор Давид Израилевич Дубровский, категорически против был «подобной мистики» и заставил меня выбросить из диссертации и реферата главу о «формуле смерти».

Спустя четверть века, когда «формула смерти» была уже у многих на устах, в разных концах Света, главный редактор издательства «Варгус», где выходил мой учебник по «Социальной медицине», также настоял на «сокращении рукописи за счет главы о формуле смерти». Тогда я решил написать отдельную книгу о формуле смерти.

Рэм Викторович Хохлов погиб в Альпах, спасая своего проводника. Замерз. В 1977 году. Он сдержал свое слово и пришел на мою защиту. Для этого, мне пришлось кандидатскую диссертацию защищать в докторском ученом совете. Я прошел без черных шаров, и во всех документах, по ошибке было написано, что мне присуждается ученая степень доктора философских наук. Давиду Израйлевичу Дубровскому, моему научному руководителю, пришлось лично приложить немало усилий, чтобы исправить все документы и переименовать докторскую степень на кандидатскую. Его раздражала моя дружба с физиками, ибо он считал, что у меня сугубо философское мышление.

Жена моего друга, физика № покончила жизнь самоубийством, повесившись на даче. Спустя два года мой друг скоропостижно скончался от острой сердечнососудистой недостаточности. Его сын погиб в автомобильной катастрофе. Недавно я узнал, чтоВалентина Кулагина умерла в нищете и забвении.


Рэм Викторович Хохлов и Нинэль Сергеевна Кулагина. Закрытый эксперимент в МГУ им. Ломоносова. (фото Е.В.Черносвитова)



Кое-что о «функциональной асимметрии человека» и персоналиях, с ней связанных

Давид Израилевич Дубровский мой научный руководитель по философской диссертации и друг – самая сильная личность, из всех кого я близко знал. На мой взгляд, он был морально сильнее каждого из «могучей кучки» периода Брежневского правления: Высоцкого, Шукшина и Тарковского, с которыми я его невольно сравнивал. Я благодарен судьбе, что она свела меня с этими людьми, пусть не надолго, и что я знал каждого из них лично. И, надо же так случиться? Незадолго до их смерти! Д.И.Дубровский жив и сейчас, когда я пишу эти строки. Мы давно не видимся и никак не общаемся. Я даже не знаю, чем он сейчас занимается. Одни наши общие знакомые говорят, что он торгует огнетушителями. Другие, что он процветает в антиквариатном бизнесе. Родной брат его,