Глава IX

Профессор лежал в кровати, куда его отправил случивший с ним приступ. В последние дни он чрезвычайно много работал, не разрешая себе поблажек, к тому же, его мысли насчет пропавшей девушки не давали ему спать по ночам, все это вызвало нервное истощение и его без того изношенный организм дал сбой. Сейчас, когда сиделка оставила его одного, он смотрел на свою холодную спальню и остро ощущал бессилие. Доктор Ножин был прав, ему стоит отпустить Милу раз и навсегда. Возможно, те изменения в генетике коснулись ее ДНК совсем незначительно и это никак не отразиться на ее жизни. К тому же, всем будет лучше, если о ее рождении кроме него и Николая Ивановича никто не будет знать. Федор Павлович поморщился от боли в груди и сделал глубокий вдох. Да, он холил и лелеял свое идею, но странно, что, когда она наконец стала реализованной это не принесло ему ни радости, ни облегчение, ни тем более что, успокоения. Скорее всего он относился к тем людям, для которых процесс важнее результата. Нет, он конечно рад, что есть Мила, но другие проекты, которые навалились на него увлекали его не менее. Для себя он решил, что иногда будет предпринимать попытки в поисках девушки и, если удастся выйти на ее след, будет наблюдать за ней со стороны. Если же ему это не удастся, значит так тому и быть. В комнату снова вошла сиделка, миловидная женщина средних лет и протянула профессору лекарства. Запив таблетки водой, профессор откинулся на подушки, вдруг в его памяти всплыли результаты первого скрининга Милы, когда ей был всего год. Они были поражающими. Тогда он заставил успокоить себя тем, что реактивы не сработали, а оборудование было неисправно из-за скачка напряжения, которое произошло накануне, но в глубине души, он признавался себе, что хотел себя обмануть. Но если необычные способности девушки проявятся, может произойти все, что угодно. От этой мысли у него подскочило давление, и профессор ощутил, как в его висках застучала боль. Не успел он успокоиться, как в дверь постучали и вошел доктор Ножин.

–Профессор, вы совсем себя не бережёте, -он подошел к кровати на которой лежал Федор Павлович и стал выкладывать на тумбочку книги, которые он просил принести.

–Беречься будем после смерти, -мрачно извлек он.

–Нам еще многое предстоит сделать с вами, вы нужны в полном здравии, а главное, с необъятным энтузиазмом, -голос Ножина прозвучал неестественно бодро.

–Не волнуйтесь Николай Иванович, скоро буду в строю, -улыбнулся он, -как обстоят дела в лаборатории?

–Все озабочены вашим здоровьем, а в целом, достаточно хорошо. Нам удалось восстановить небольшой участок мозга, отвечающий за слух.

–Да, я знал, что все-таки необходимо начинать с него, -продолжайте доктор, не останавливайтесь.

–Конечно, вы можете быть уверенным во мне, выздоравливайте не о чем не беспокоясь, -сказал Ножин.

–На вас одна надежда, -он кивнул.

–Что вы решили насчет эксперимента ИЗГОИ профессор?

–Пока оставить все как есть, думаю, она вполне может жить в этом мире.

–Это разумно, -кивнул доктор.

–Время покажет, но сейчас у нас нет других вариантов, -профессор снял очки и потер переносицу.

–Вам нужно отдохнуть, Федор Павлович, -Ножин с беспокойством посмотрел на бледное лицо профессора, – я к вам завтра зайду.

–Не стоит беспокоиться из-за меня, у вас масса дел в лаборатории, -ответил профессор, -мне есть чем заняться, -он кивнул на стопку книг.

–Если вам что-нибудь понадобиться, дайте мне знать.

–Непременно. Благодарю вас.

Николай Иванович ушел, а профессор взял с тумбочки одну из книг и принялся за чтение, однако уже на третьей странице его стало клонить в сон и через несколько минут он заснул крепким сном.