– Ну, в смысле. – Она повторила жест. – Помнишь, ты в гостинице спрашивал, откуда взялся кофе? И здесь так же.

– Так просто? Я думал фокус будет посложнее.

– Ну да. Тут нет ничего сложного, все только таким кажется. И, кстати, тот аперитив, тоже.

– А куда он тогда пошел? – Было удивился я. – Мог бы сделать это и в гостиной.

– За подносом. – Рождин расхохоталась, видимо, в ее глазах, я продолжал оставаться несмышленышем, который отправился в дальнее путешествие, о котором ничего не знал. – Шучу, – одернулась она, – просто надо соблюсти ритуал. Это важно, итальянцы очень скрупулезны в этом плане.

– И что, – мы уже расположились на диване, – так может сделать любой в вашем мире? Большой дом, огромный сад… ну все, что пожелаешь.

– Да, почти любой. Если, конечно, у него есть большие пальцы.

– Тогда почему не у всех это есть? У тебя, например.

– К чему? Я довольствуюсь малым. Видишь, даже одежду мы с тобой украли.

– А ты могла?.. – Я щелкнул пальцами.

– Конечно.

– А почему не сделала?

– Ммм… – Невеста раздумывала секунду. – Мне было очень забавно наблюдать за тобой. Ты выдал такого мачо, я не могла отказать себе в удовольствии увидеть твое выступление. Да и просто это было приключение!

Вот как. Она меня надула! А я уже было распевал оды своей самоуверенности.

– Здесь каждый довольствуется тем, что ему нужно. Мне не нужно, Себастьену не нужно. И даже Джованни не нужно.

– У Джованни и так все есть. – Я усмехнулся.

– И, наверное, он счастлив. А вот Адель захотела, щелкнула пальцами и сделала. И я ее прекрасно понимаю – у нее есть дочь. Все самое лучшее – детям. А теперь, может быть, даже есть семья.

– Ты про Себастьена?

– Про него. – Она не смогла сдержать ухмылки. – Ведь Сойка —его дочь.

– Дочь, да, дочь. – Произнес я растерянно. – Себастьен говорил, еще там. – Я неопределенно махнул рукой.

– Ну да, точно, я забыла. Они ведь были вместе – Себастьен и Адель, – Рождин прищурила глаза, вспоминая, – давно, кажется, еще пару-тройку веков назад. Потом что-то между ними произошло, я не знаю, и вот Себ отправился на вольные хлеба. Что-то там еще было, мне не интересно, я не лезу в чужую личную жизнь, но Сойка появилась на свет примерно тогда же. Умная, смышленая девочка, с явной харизмой отца и, кстати, таким же странным юмором.

– Все-таки странно. – Я вспомнил теплую встречу Себастьена с Адель в той далекой критской деревне. – Когда мы пришли к Адель, они обнимались. Так не встречают бывших мужей, или любовников – что у них там, – да еще и шлявшихся не пойми где и не пойми сколько лет.

– Каждому по потребностям. Ты все усложняешь. Им это надо. А кому-то надо совсем другое. И если обращать внимание на все мелочи, то личной жизни не останется. Я не их тех сварливых старух, которые живут только потому, что есть кому перемывать кости. – Она вздохнула. – А вот некоторым надо просто показать свою значимость. Она ничего не стоит, но пустить пыль в глаза – самое милое дело. Вот вашем мире почти тоже самое, только еще есть деньги. И деньги у вас как раз заменяют это. – Она опять щелкнула пальцами. – И у человека с маленьким членом и огромной харизмой есть большой дом и «Lexus», чтобы показать свою значимость. И неважно, что у него там, в постели, каждую ночь не срастается с женой – она потерпит. Вот, кстати, ради этих денег и потерпит. А окружающие – нет. Ведь это так важно – показать свой вес, даже если и не стоишь ни гроша.

– Ты забываешь одну важную вещь. – Я прервал ее. – В отличие от вашего, в нашем мире далеко не у каждого есть деньги.

– Ну что ж, тогда ваш мир не совершенен.

* * *