Еще он умеет унижать. И это делает его моим врагом. Врагом первой степени. А это уже серьезно.

Я всегда становлюсь серьезен, когда занимаюсь проблемами первой степени.

В этот дневник я буду записывать только впечатления от смерти. Все прочее несущественно. И не стоит внимания. Заслуживают внимания только впечатления первой степени.

Я медленно вышел из квартиры. Слишком медленно опустился по лестнице. Торопливость бессмысленна. Мне никогда не удастся опоздать.

Следует отказаться от всех попыток понять происходящее. Перестать воображать черное – белым. Перестать удивляться боли, причиняемой самому себе.

Я боюсь быть простым исполнителем. Всегда ожидал от себя большего.

Я не человек толпы, стадное поведение абсолютно мне чуждо, я его даже не понимаю. Я – не для выполнения приказов.

Очень старательно подвожу итоги. Это важно.

Мне нравится ощущение своей запрещенности. Мне с обществом не по пути.

Вряд ли нужно стараться выбраться из системы, чтобы оказаться раздавленным ею. Все мы – лишь жертвы заложенных в нас программ.

Я осторожен. Но совсем не уверен, что мне это поможет. Пытаюсь идти до конца. Каждый старается прыгнуть выше своей головы.

Даже если сейчас я спокоен, нельзя сказать, что произойдет со мной в следующее мгновение. Я не обладаю даже тем, что имею.

Может быть, это говорит зависть глупой свободы перед самодовольным рабством. Не сложно вообразить себя свободным, когда рабами управляет раб. Время сделало меня мудрее.

Я ощущал дрожь своего тела. Резко остановился и замер. Не мог сдвинуться с места. Было так страшно, что хотелось кричать. Это не уходит. Не прекращается. Это что-то внутри. Это как ты устроен. Говорят, что существует черта. Для меня черты уже нет.

В ловушку я загнал себя сам.

По-моему Артур чувствовал то же самое. Уверенность исчезла, но было уже поздно что-то менять.

Он смотрел на меня испуганно и скучно. Я хотел видеть его мертвым. В жизни я всегда утешал себя тем, что кому-то хуже. Теперь хуже ему. Я не оставил себе выбора. У моей игры есть условие. Я поставил на кон жизнь. Все иные ставки только смешны.

Моя жизнь – это ожидание неизбежного взрыва. Когда все начнет взрываться – это меня не удивит. Прежнего мира уже нет. Мне нравится, что от него уже ничего не осталось.

Я был испуган, да. Но я умел быть крутым парнем, если так было нужно. И сейчас был как раз такой случай. Мне стало даже интересно, чем все это закончится.

Вонзил ему скальпель над ключицей. От боли Артур откинул голову назад и завизжал. Подобные маленькие трагедии не новость. Каждый человек ощущает свою жизнь, как обман.

Я от всей души поторопил смерть. Не мог больше ждать. Так было нужно. Только не спрашивайте – кому?

Есть нечто страшное. Оно существует. И оно – мое. Это и значит быть Богом. Быть тем, кого боятся. Результат не имеет смысла. Только процесс.

Я ищу свою Голгофу. Нет смысла искать в жизни что-то иное.

Задыхаюсь от своего молчания. Оно давит меня. Я должен постараться вспомнить, что произошло дальше. Если сейчас не запишу свои ощущения, то в будущем никогда не поверю, что они были со мной.

Что-то особенное было в его глазах. Может быть, печаль.

– Закрой глаза. Я сделаю все быстро. По крайней мере я могу это сделать.

Чувство власти было невероятным. Просто удивительно, какое наслаждение доставила мне эта медлительность.

Я был податлив как воск.

Разрез кожи, подкожной клетчатки, а внизу и подкожной мышцы шеи я сделал вдоль наружного края грудинной ножки грудино-ключичной мышцы длиной 6-7 сантиметров. Как будто это происходит сейчас. Все пережить заново.

Мог сделать с ним что угодно. Что угодно. Ты не должен идти на поводу у своих чувств, говорю я себе.