В тот момент, меня такая жизнь устраивала. Двое суток в «Причале», двое суток дома, со своей девушкой. Если на работу выходишь не в выходной день, то, в принципе, сутки проходят спокойно, а заведение закрывается рано, ближе к полуночи. Персонал скоро разъезжается по домам, оставляя меня наедине с самим собой. Ночи, как правило, проходили тихо. Несколько раз, блуждающие по набережной, любители заложить за воротник, подходили к сторожке и стучали в окно с просьбой закурить, несколько раз просились в туалет и один раз спрашивали дорогу. И так, из смены в смену. Сначала пытался запоминать людей, разделяя их на постоянных, частых и просто возникающих, но вскоре оставил эту затею, так как будни превращались в дни «сурка», а отсыпные проходили на разделении до того, как ты лег спать и после того, как ты проснулся. И все закружилось как в карусели. Режим сбился, начал расти живот, сердце от кофе, сигарет и недосыпа начало работать как-то тяжело. Перестал обращать внимание на дни недели, даты. Лишь погода за окном и моя подруга приковывали внимание.

Как-то раз, будучи в хорошем настроении и, поменявшись со сменщиком сутками, я решил устроить своей пассии сюрприз – встретить с колледжа после учебы и пригласить в кафе, так как мне выплатили аванс. Приехал за двадцать минут до окончания ее занятий, присел на лавочке через дорогу на аллее, откуда было хорошо видно центральный выход из учреждения и закурил, провожая взглядом прохожих и проезжающий транспорт, прогоняя в голове сценарии нашего с ней дальнейшего вечера. На противоположной стороне дороги, по обоим сторонам от входных ворот, размещались в один ряд приземистые, в форме сот, густо засаженные различными цветами клумбы, возле которых, играя на солнце отливами, стояли четыре припаркованных красавца «чоппера». Вороные, с сумками-кофрами на американский манер, с хромированными дисками и стилизованными бензобаками. Те, кто в этом разбираются, сумели бы оценить эту красоту по достоинству. Блеск полированных крыльев и кожаных сидений привлекали к двухколесному транспорту внимание на общем, неярком и однотонном фоне давно не крашенного фасада здания.

И вот, двери распахнулись и на улицу повалили студенты. Когда основная масса вышла за тяжелые входные двери, вышла и моя спутница в окружении трех девиц, одетых, мягко говоря, откровенно. У меня выпала сигарета, от того что у меня открылся рот от увиденного – девушка, которая двадцать четыре на семь одевается в джинсы и кеды, была облачена в короткое до неприличия платье с глубоким декольте. Лично я ее в таких одеждах на людях и рядом с собой не видел никогда. Проскользнула мысль – «может быть был какой важный зачет или экзамен»? Но макияж, который был явно не для сдачи учебного материала, отодвинул эти мысли в мгновение ока. Я встал и направился к пешеходному переходу, зная обычный маршрут ее движения, стараясь не упускать ее из виду. Но, к моему удивлению, она не пошла стандартным путем, а направилась за колледж вместе со своими подружками. Перейдя через дорогу, я остановился, думая о том, как поступить. Внутри все закипало, сердце бешено стучало, кулаки сжались. В голове тут ж начались прокручиваться всевозможные эпизоды развития событий. Я резко свернул вправо и, не заходя на территорию учебного заведения, пошел по периметру ограждения, стараясь разглядеть, куда направилась моя честная избранница. «Измена». – возникал голос в голове. Выйдя к месту, откуда виднеется задний двор, я пригляделся и увидел объект моего наблюдения в компании все тех же подруг, вот только теперь перед ними стояли какие-то ребята – рослые, бородатые и с явным намеком в одежде на то, что они являются членами какого-нибудь байкерского клуба, либо «кожаными фетишистами». Расстояние от меня до них было невелико и, я довольно хорошо видел глаза своей Ани, маняще глядящие на одного из рокеров. После короткой и веселой беседы они направились обратно к выходу, разобравшись как бы по парно. Моя мадам шла крайней парой и, я заметил, как она взяла своего спутника за руку. Внутри меня все на столько кипело, что я готов был лопнуть от злости. Не может быть, что бы она могла так со мной поступить. В голове снова возник образ разбивающегося стакана. Вернувшись той же тропой по периметру, я остановился на углу и лишь выглядывал из-за угла, наблюдая за тем, куда они пойдут. Надев шлемы на своих новых подружек, а затем и на себя ребята завели своих двухколесных коней и уехали в сторону от колледжа. Последнее, что я успел заметить, так это то, что платье моей, надо полагать, бывшей девушки, было явно слишком коротко, особенно для езды на мотоцикле, о чем говорило ее нижнее белье, видневшееся из-под полупрозрачного платья, развивающегося на ветру. Проводив взглядом колонну мотолюбителей, я развернулся и пошел в противоположную сторону. Бесцельно, я брел медленно, потупив взгляд в асфальт, по привычке достав сигарету и закурив. Осознать то, что сейчас произошло было невозможно в данный момент. Принять тем более. Выбросив окурок закурил следующую. Сердце билось как-то по-другому, будто придавленное чем-то, в ушах звенело, дыхание стало неглубоким, губы скривились так, как обычно кривятся от увиденной мерзости. Почему я не подошел и не остановил ее? Почему не прекратил это все в самом начале, когда только увидел это? Возможно, потому что понял, что это не только началось, а может быть потому, что испугался. Испугался, что она, увидев меня, не изменит своих намерений и просто помашет мне на прощание ручкой. На ум не приходило ничего, кроме как вернуться домой и напиться. Пока добирался, думал написать или позвонить. В итоге написал. Конечно же ответа не последовало. Позвонил. Кто бы сомневался – телефон был отключен. Потом звонил снова и снова. Будто ожидая, что что-то изменится. Не изменится. И я это понимал. Понимал, что такие идеальные, на мой взгляд отношения, не могли быть правдой. И ведь никто никому ничего не обещал. И чисто технически, она меня не обманывала, потому что я у нее ничего об этом не спрашивал. Да, я мало о чем ее спрашивал. Остаток светлого времени суток я сидел в лесу у костра в Портпоселке, недалеко от дома, рядом со старой водонапорной башней, которую местные альпинисты адаптировали под скалодром, и вливал в себя разливное нефильтрованное под треск горящих сосновых веток. К моменту сумерек я уже был изрядно пьян и понимал, что нужно идти домой, иначе могу свалиться прямо в лесу, что само по себе являлось не самой лучшей перспективой. Как добрался до дома уже не помню.