– На всякий случай! – закричал Рыба, стоявший рядом с кучей. Его слова вызвали еще один приступ смеха.

– Эта куча должна быть намного больше, если мой парашют не раскроется! – выкрикнул Фоллер.

От волнения скрутило живот. Он не готов сейчас шутить, но для людей этот прыжок – отличный повод для праздника и веселья. По крайней мере, именно поэтому они шли сюда и несли банки с едой, которых и так у каждого из них было ничтожно мало.

Многие, вероятно, надеялись, что парашют не раскроется и он, пролетев сто семь этажей (как он посчитал), превратится в жирную мертвую кляксу на асфальте. Но он думал их разочаровать. Он собирался лететь, и на этот раз не с крыши пятиэтажного дома и гораздо дольше. Лететь как птица над верхушками зданий, пока плавно не приземлится среди приветствующей толпы.

Фоллер присел на корточки рядом с Маргариткой и посмотрел ей в глаза.

– Почему бы тебе не подождать здесь, с Маслом?

Он указал ей на Масло, сидящего вместе с Быстрым на расстеленном на тротуаре одеяле. Маргаритка обхватила его руками, он обнял ее в ответ, сдерживая слезы. Он заранее ненавидел себя за то, что если все пойдет не так, Маргаритка будет здесь и увидит это.

Прижавшись к нему напоследок, девочка сказала:

– Пожалуйста, не ошибись, – и, тем самым немного придав ему уверенности в себе, присоединилась к Маслу и Быстрому.

Фоллер и Орхидея продолжили идти к башне. Грызун, глава племени Стали, ждал у лестницы снаружи. Он был удивительно красивым мужчиной, высоким и мускулистым, как один из красавчиков на рекламных щитах, только более грязным и одетым в испачканную ярко-оранжевую футболку вместо костюма.

– Говорят, у нас есть около трехсот банок, – усмехнулся Грызун.

– Так много? Потрясающе. Стоит рисковать жизнью. Несомненно.

Грызун кивнул.

– Хорошо. Не забывай об этом, когда будешь подниматься. Мы не хотим возмещать расходы.

– Я не спущусь обратно вниз по лестнице. Я тебе это гарантирую, – дрожащим голосом произнес Фоллер.

Когда они с Орхидеей подошли к башне, Фоллер поднял глаза. Она была невероятно высокой. Он боялся думать, как будет ощущать себя там, глядя вниз. Он толкнул скрипящую дверь и вошел в темный вестибюль. Пробравшись через осколки разбитых окон, Фоллер и Орхидея остановились у лестницы.

– Нет никакого смысла подниматься вместе со мной, – сказал он, махнув в сторону двери. – Иди на улицу и жди шоу. Увидимся через пару часов.

Орхидея выглядела ужасно подавленной. Сердце Фоллера сжалось.

– Могу ли я подобрать слова, которые изменят твое решение?

Даже если бы он этого хотел, теперь не было возможности вернуть все назад. Если он отступит, вероятнее всего, Стальные затащат его наверх и сбросят.

Но даже если бы не они, он все равно бы прыгнул. Его группа нуждалась в еде. Маргаритке нужно хорошо питаться.

– Нет, – ответил он.

Глаза Орхидеи наполнились слезами.

– Если ты действительно собираешься это сделать, я хочу быть там с тобой, – сказала она, протягивая руку. – Я понесу твое снаряжение. Для прыжка тебе понадобится вся твоя сила.

– Нет, нет, все в порядке, – возразил Фоллер. – Я справлюсь.

Орхидея потянула за его ранец.

– Давай мне. Здесь сто этажей. Ты так выдохнешься, что не сможешь прыгнуть.

Фоллер отпустил ранец. Вероятно, она права, да и в любом случае спорить с Орхидеей бесполезно.

Они взошли на первый пролет. Сердце Фоллера колотилось, пальцы дрожали от ожидания. Глубоко вдыхая, Орхидея считала шаги.

На пятидесятом этаже он полностью выбился из сил и готов был сдаться. Дойдя до половины, они остановились отдохнуть. Виски и сердце Фоллера пульсировали, икры дрожали.