– Вижу, тебе пришлось не раз отстаивать собственное мнение, – шеф оказался проницательным. Да и как иначе в его-то сфере деятельности…

Появившийся с нашим заказом официант спас меня от необходимости что-либо отвечать. Несмотря на мой возраст, родные по-прежнему считали, что я нуждаюсь в опеке. Вот так-то расти младшей в семье. Родные были непоколебимы в своем мнении, что я с радостью пойду трудиться в семейную сеть пекарен, как это сделал в свое время мой брат. И я их, конечно, люблю, но не настолько, чтобы видеться каждый день дома, да еще и на работе – чего-чего, а личной свободы мне всегда не хватало.

– А вы? Почему именно кадровое агентство открыли? – решила я сместить с себя фокус внимания.

– У меня всегда хорошо получалось быть посредником, помогать людям решать их проблемы, – босс загадочно смотрел на меня, а я призадумалась: не было ли в его словах зарыто двойного дна?

– Звучит неоднозначно, – я улыбнулась и опустила взгляд в тарелку.

Карбонара весело подмигивала кусочками бекона, пуская мой аппетит в позорное бегство. Ненавижу макароны! Лучше бы я взяла сомнительную рыбную похлебку, как у босса, хоть и терпеть не могу вкуса водоплавающих. Но на что только не пойдешь ради понравившегося тебе мужчины, тем более, если обед в странноватом ресторане – прямой приказ работодателя. Язык так и чесался спросить у шефа, почему он взял именно меня на работу, но нежелание показаться неуверенной в себе девчонкой с явным синдромом самозванца крепко удерживало мой рот на замке. Лучше сперва как следует закреплюсь на рабочем месте, а потом уже и откровенно кокетничать можно будет.

– Думаю, тебя в семье любят и берегут, – Игорь Дмитриевич отодвинул пустую тарелку из-под супа и вперился в меня загадочным, хитрым взглядом умудренного жизнью старого лиса.

– Да, – я осторожно кивнула, не понимая, к чему клонит шеф.

– Я бы на их месте тоже берег, – эта его фраза заставила закашляться: долбаная макаронина пошла не в то горло.

Пока я позорно откашливала своенравный кусок спрессованной муки, Игорь Дмитриевич поднялся, собственноручно налил мне воды и протянул прозрачный стакан.

– Спасибо, – прохрипела я и принялась маленькими глотками опустошать емкость, большие делать откровенно побаивалась.

– Честно говоря, я рад, что повезло именно мне, а не твоим родственникам, – невероятные глазищи босса прожигали по самую душу, а до меня, наконец, начал доходить смысл его намеков.

К сожалению, томной обольстительницей я никогда не была и флиртовать толком не умела, поэтому протараторила какую-то чушь:

– Да, я тоже рада, что мне повезло. Нам обоим повезло… – а потом захлопнула рот, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь в том же дебильном духе.

Да и спагетти все равно в меня не лезли. Я отодвинула огромное блюдо с порцией, смотревшейся на нем совсем крохотной, и с тоской уставилась на пиццу, изображенную на главной странице меню. И чего, спрашивается, постеснялась при начальнике ее заказывать? Оставалось с тоской ковыряться в греческом салате, всю брынзу из которого я уже давно выудила и съела, и прикидывать, смогу ли я до вечера продержаться на упаковке печенья, что лежала в моем столе, или придется заказывать доставку.

Наконец, томительный обед подошел к концу, шеф расплатился за двоих, хоть я и предлагала внести лепту, и мы спустились обратно в офис. Более неловко, чем в ресторане, я почувствовала себя только в лифте, где казалось, что весь объем небольшой кабинки занимает мой босс, его костюм и его духи с будоражащим ароматом успеха и мужественности. Кажется, к тому моменту, как разъехались металлические двери, я уже начала фантазировать о внуках и загородном доме с видом на море. Надеюсь, босс ничего такого по моему одухотворенному лицу не прочел.