– А волхвы?

– Сперва растерялись. Потом разглядели на лбу моём ободок – побледнели. Добыть его невозможно, только получить в дар за особенные заслуги как знак признания и покровительства Богини. Спесь их мгновенно слетела, и мне, мальчишке супротив корифеев, в глаза заглядывали бессильно и подобострастно.

– А как же мой? – Ян нащупал под рукавом браслет. – Сработает там, где надо соломки постелить? Или проигнорирует меня как самозванца?

– Какой же ты самозванец? – возмутился волхв. – Всем, кто получил дар Богини из рук владельца, гарантирована защита.

– А что стало бы, Баюр, в противном случае? Ну, без артефактов?

– Что! Медведь принял бы роль вассала, а после непременно бы разразилась война. Не в характере моих сородичей рабскую лямку тянуть.

На переправе через Элькану суетился с лодкой человек, и друзья поспешили ему на помощь. Тот поднял голову, улыбнулся.

– Тинкор? – Ян с разбегу обнял названного деда. – Какими судьбами?

– Хотел вас встретить, да решил, что мы разминулись, – обрадовался встрече отец Лирбены. – Может, в Харлисс? Сольяна пироги напекла.

– На лодке прокатимся с удовольствием, – пожимая ему руку, ответил Баюр. – Но в гости – в другой раз. Нас Мастер ждёт.

– Жаль. Ну да что уж! Загружайтесь.

Быстрая вода подхватила лодку, как лёгкую щепку, и понесла меж живописных берегов к южной окраине академгородка.

– Ну, как прогулялись? С пользой хоть? – Тинкор, печально улыбаясь, смотрел на Яна. Со старшим внуком встречи становились всё реже. И может быть, оттого были бесценными. Особенно после недавнего испуга от его внезапного исчезновения. Видеть его живым и невредимым было несказанным счастьем.

– С Баюром-то? Иначе и быть не могло.

– А нынче с утра в Арканти прибыла дружественная делегация из Латура, – Тинкор сидел на корме, крепко держа руль, хорошо зная, что доверяться коварным играм Эльканы опасно. – Три белые яхты. Пока вы в горах гуляли, Мастер Дарни принимал важных гостей из заморской академии. Не обошлось, конечно, без солидных представителей от нашей короны. Подробностей не знаю. Это всё ваши, учёные дела. Так что над городом и по всему побережью – колокольный звон, от которого, говорят, гости в восторге. В ихних краях колокола не водятся.

– Вечером конференция? – загорелся Ян.

– По всему видать.

– Надо зайти домой, переодеться. Пойдёшь со мной на конференцию? – обратился парень к Баюру.

– Мне интересно. А можно?

– Со мной? – удивился ведущий учёный академии.

Когда переодевшиеся и преобразившиеся путешественники, сумевшие втолковать Эрни, что детей на конференцию не пускают, да ещё занять мальчишку заботой о Ковбое (хотя оба остались в сомнении, что Эрни будет паинькой и не уговорит пса, а за компанию с ним и Санни, на какую-нибудь остросюжетную прогулку), наконец-то подошли к кабинету директора академии, она оказалась заперта.

– Вот и вы! Наконец-то! – душистым вихрем налетела на них Лирбена и тут же потащила по коридору, на ходу вводя их в курс дела и просвещая подробностями, которые они пропустили самым возмутительным образом. – Артур Бартоломео приехал! Собственной персоной! Светило! Приклеился к Мастеру. Тот водит его по лабораториям, демонстрирует достижения, знакомит с проектами, с сотрудниками. Светило оказалось энергичным и любознательным, с ворохом коварных и тупиковых вопросов. Конференция не обещает быть безмятежной.

– Где они теперь? – насколько непредсказуемо-интересными могут быть разговоры учёных (особенно прибывших из-за моря), Ян знал не понаслышке и не хотел их пропустить. Баюру даже почудилось, что у него шерсть на загривке встопорщилась, как у гончей, напавшей на след.