Обо всём этом думал Седой, когда какой-то рыжий кретин прилип к нему с расспросами. Заведение закрывалось, бармен суетился у столиков и не заметил, как Седой приставил к груди Стоуна пистолет и посоветовал не лезть не в свои дела.

Если бы старик знал, что этот рыжеволосый незнакомец убил его мать и перед смертью та выдала ему секрет «Души ребёнка», Бенджамин Стоун сразу последовал бы за своей дочерью.

Напарники рассказали Бенджамину всё, что узнали от Моринелли, и Стоун решил навестить давнего приятеля, шерифа Филиппа Уордвика. Он был из тех, кто с первого взгляда нравится женщинам: высокий, синеглазый, типичный шериф из вестерна. Друзья часто потешались над этим совпадением внешности и должности.

– Седой? Я, кажется, знаю этого типа. Корчит из себя аристократа, а сам торгует в частной клинике снадобьями. Появился здесь не так давно. Сдаётся мне, за ним ничего нет, – развёл руками шериф и тут же ответил на телефонный звонок. Голос мужчины изменился, с лица сползла улыбка: – Уордвик слушает. Смерть выглядит естественной? Дай Бог. Смит выедет сейчас же.

Шериф отправил своего помощника на место, где был найден труп, и только тогда объяснил Бену:

– Нашли Моринелли. Он вечно крутился там, где нечисто. Говорят, не похоже на убийство. Скорее всего, хватил удар.

– Моринелли? Но именно с ним говорил в баре Седой! – воскликнул Бен, вскакивая. Филипп с интересом уставился на Стоуна.

– Рассказывай, что тебе нужно от этого Седого.

Бен не смог с ходу сочинить правдоподобной сказки, поэтому повторил историю об идеальной женщине, услышанную от Моринелли.

– Значит, хочешь шикарную тёлку? На тебя, урод, и так бабы вешаются, – ухмыльнулся Филипп, покосившись в зеркало на собственную фотогеничную физиономию. «За урода можно и врезать, но не стоит», – подумал Стоун, вспомнив о жене шерифа…

Синди когда-то нравилась всем ребятам в классе, но почему-то выбрала Бена. И продолжала бегать к нему, даже став невестой Уордвика. Если бы Филипп узнал об этом, их дружбе с Беном пришёл бы конец. Но неверная подружка и рыжий Казанова благоразумно скрывали свои «невинные шалости».

– Ты меня не слушаешь! – Филипп понял, что Стоун упустил нить разговора.

– Говоришь, бабы на меня вешаются? Почему же Синди стала твоей? – поддразнил шерифа Стоун. Филипп нахмурился.

– Мне не понравилась эта шутка, Бен. Сотри её и перепиши заново.

– Ладно, извини. Ты же знаешь, у меня будет жена не хуже твоей, – Стоун натянуто улыбнулся.

Явился Смит. Он подтвердил, что смерть наступила от инсульта. Уордвик удовлетворённо откинулся в кресле и закурил. Он не хотел проблем. Ему хватало того, что на окраине городка в собственном огороде закопана обезглавленная старуха. Для всех она просто пропала. Собаки в городе сидели на надёжных цепях и вырыть труп не могли. Они могли только выть, предчувствуя зло, заполняющее городок.

Смерть уже наточила свою косу. Ей предстояло блистать в жуткой пьесе, героями которой были Седой – Винсент Хендж, его мать – Бренда Хендж, её сестра – Амалия. Все они владели тайными знаниями. Бренда убивала колдовством. Винсент жаждал власти. Амалия по мере сил помогала людям.

Феликс видел странные сны, лёжа на топчане в доме Шелли. Он пытался вырваться из их горячечного плена, но ничего не получалось. Никого не было рядом, и Феликс просто умирал, сжигаемый внезапным недугом.

Шелли, уходя, оставила дверь приоткрытой, и в дом бесшумно проникла сова. Она мощными когтями откинула крышку ящика и, подняв в воздух «Душу ребёнка», подлетела к Феликсу. Сова знала, что нужно делать: она развернула куколку, уронила её на грудь мужчины, а после исчезла в ночи.