– Поехали, если не хочешь неприятностей, – бросил бесцветно напарнику.

Напарник смачно сплюнул и, повернув напоследок кошмарное «лицо» в сторону Фролова, сел на пассажирское сиденье. Инспекторское авто взмыло в воздух – гораздо быстрее, чем умела развалюха Юрия – и скрылось с глаз.

Фролов замер; стоял неподвижно, глядел вслед улетевшим сторонникам предсказаний. Не верил в случившееся. Того, что произошло, попросту не могло быть! И всё же, всё же…

Глянув на часы, оторопел ещё сильнее. С момента предполагаемой деактивации прошло больше пяти минут! Всем известно: инспектора никогда не опаздывают и не ошибаются. Что же помешало им на этот раз? Неужели он – он, Юрий Васильевич Фролов, обычный клерк, – на самом деле, дом? Человек с доминантной генетической особенностью, позволяющей сопротивляться предсказаниям правящих верхов? И вот ему удалось одолеть предначертанное отчасти из-за собственных действий, а где-то благодаря удаче? Неужели это правда? Он смог?!

Ещё взгляд на часы. Больше шести минут с момента обозначенной деактивации…

Фролов непроизвольно улыбнулся. Поднял взор. Арсений, который всё это время стоял, потупив взгляд, не отводя его от тротуара, теперь смотрел на друга изучающе и… со страхом?

Юрий направился было домой, однако тут же кто-то остановил. Уверенно, железной хваткой.

Обернувшись, Фролов увидел стоящую рядом пару полицейских. Выходит, пока он размышлял, их сверхсовременный мобиль бесшумно приземлился, выпав из поля зрения и внимания мужчины.

– Сохраняйте спокойствие и молчание, – предупредил, посоветовал, приказал полицейский.

Фролову заломили руки. Юрий непроизвольно зарычал. Щёлкнули наручники. Его затолкали в машину синей расцветки, которая тотчас взмыла в разродившееся наконец дождём городское небо.

Но перед этим Фролов успел заметить взгляд, которым провожал его Арсений. Бывший друг, предатель, жертва… Выражение чистого ужаса и непонимания сквозило в этом взгляде.

Фролова доставили в ближайшую тюрьму. Без разговоров и объяснений.

Когда вели к камерам, никто из работников не обратил на несчастного, потерянного мужчину внимания.

Автоматическая дверь открылась. Сняли наручники. Фролова впихнули внутрь.

– Посиди пока тут… дом. – Последнее слово полицейский выплюнул, с гневом и омерзением.

– Мне нужен адвокат! – поражаясь собственной храбрости, закричал Фролов.

Тот полицейский, который говорил раньше, сказал:

– А больше тебе никто не нужен, крот?

– Что? – переспросил Фролов: не понимал.

– Думал спрятаться под личиной реца и дестабилизировать систему? Подожди, вот вернутся инспекторы – объяснят тебе популярно, кто ты такой.

– Но я не…

Только полицейские ужЕ не слушали. Громко топая, две рослые, одетые в синее фигуры удалялись.

Дверь закрылась; включились, перегораживая её, лазеры. Наступила тишина.

– Да чтоб вы сдохли! – в сердцах бросил вслед полицейским Фролов.

Слёзы потекли по щекам. Слёзы ненависти, отчаяния, обиды… Всё несправедливо. Не должно так закончиться!..

Один-одинёшенек, в камере для особо опасных преступников, выход из которой перегорожен прочнейшей дверью и смертоносными лазерами, Юрий плюхнулся на нары и уронил голову на руки.

Он не знал, сколько прошло времени. Иногда казалось, что оно вообще остановилось, а порой – будто бы несётся вскачь, быстрее, чем возможно, перепрыгивая года, десятилетия, века…

Что-то творилось с Юрием – и вокруг него, – и мужчина не понимал что. Хотя отчаянно хотел разобраться. Всё бы отдал, чтоб понять!..

Беззвучие доминировало и властвовало. Словно бы один находился в этой части тюрьмы. А вдруг так и есть? Вполне возможно. По крайней мере, на окрики никто не откликался. Голос Фролова тонул и умирал в беззвучии окружающей пустоты.