Вот и сталинский дом на Московском проспекте, где располагались роскошные апартаменты Цезаря и его спальня… о которой я грежу каждый вечер. В страхе и сомнениях я приблизилась к металлической двери, нажала вызов на домофоне. Из динамика над новой панелью с кнопками понеслись долгие гудки. Они все длились и длились. Я отступила на шаг, поглядела наверх. Было или не было? Может, просто кто-то подсунул мне в том клубе наркотик какой-нибудь, и меня накрыла качественная галлюцинация?

Сигнал ответа заставил броситься обратно к дверям.

– Кто?

Заспанный голос был женский! И совсем не молодой…

Чтобы не застонать от разочарования, я до крови закусила губу. Промашка! Или я неправильно запомнила дорогу, или ничего не было, или Цезарь приводил меня не к себе домой, как он сказал.

– Эй, але? – взывал в домофоне старческий голос, но я, вздохнув, развернулась и пошла прочь. С поиском Цезаря не сложилось.

Последняя ниточка, тянувшаяся от той истории, – странная фраза, брошенная суккубихой. «Дщерь Марбаса» – это ведь его дочь, так? Я почти не вспоминала про те слова, но теперь, когда других зацепок не осталось, они сами собой то и дело всплывали в памяти. Я присела на лавочке в чахлом скверике и задумалась.

Как разобраться в этой бессмыслице? Ведь я не дочь Марбаса! Папу я хорошо помню, несмотря на то что погиб он, когда мне было семь. И он был не Марбас, а Александр. Да и откуда бы суккубихе знать что-то про моего отца? Глупости ведь.

Может, имеется в виду, что я не дочь, а вообще потомок? Высокий слог такой – например, евреек в Библии называют «дщерью Израиля». Дочь своего рода, так сказать. И Марбас был мой… ну, не знаю, дедушка. Про деда по папиной линии я ничего не знаю, бабуля никогда его не упоминала. Хотя… я засомневалась. Вряд ли дедушка. Мама ни про что такое никогда не говорила. Сама она совершенно обычная женщина, и с ее стороны бабка с дедом – тоже обычные люди, никаких странностей никто за ними не замечал никогда. Так что если и копать, то все же по папиной линии.

Кстати, кое-что проверить нетрудно. Я взяла мобильник и набрала мамин номер. Мама вопросу удивилась, однако рассказала, что папа по документам был Маркович. Но дедушку, то есть отца своего, он не знал и никогда не видел. Почему-то бабушка сердилась, когда он пытался узнать что-то про дедушку. Последнее меня насторожило. Я поблагодарила и быстренько перевела разговор на учебу, чтобы избавиться от расспросов, зачем мне это все. После чего закруглила беседу словами: «Ну все, мне пора ехать в библиотеку, готовиться к докладу».

После чего действительно поехала в библиотеку, где полезла в Интернет и набрала в поисковике это странное слово – Марбас.

Первая ссылка вела на отель в Турции, отбрасываем. Вторая заставила меня похолодеть. Вот это уже похоже на правду… пугающую до дрожи. Я просмотрела остальные ссылки на странице, но там был все тот же отель, а на других страницах уже всякая ерунда. Пришлось вернуться ко второй ссылке, которая вела на книгу под названием «Демоны Гоетии». С замиранием сердца читала я текст. Марбас оказался демоном! Но… но… если я потомок Марбаса… моя бабуля что, согрешила с демоном? В голове не укладывается!

Еще порывшись в Интернете, я узнала, что мать-одиночка имеет право во время регистрации ребенка при желании указать произвольные данные. Кажется, бабушка этим правом воспользовалась. Если, конечно, она и вправду была, как бы сказать, тесно знакома с демоном, то есть с мужчиной, одержимым инкубом, и забеременела после этого знакомства. Только вот как передается демоническая кровь? Это что, какая-то эфирная субстанция, которая незримо присутствует в теле носителя и может перейти с его, хм, семенем?