‒ У Саломеи, конечно же. О ней мне известно. Хоть в центре насторожились, когда без согласования вы ввели в курс дела рядового агента.

‒ Центру нужно было раньше об этом думать! ‒ колко парировала Анна. – Еще тогда в 11-м году, когда к титулу представляли. Не посоветовавшись, искромсали мне биографию…

‒ Не искромсали, а выправили легенду, ‒ подсказал связной. – Нынче так следует выражаться. Все это сотворил ваш покорный слуга. Для вашего и общего блага, между прочим.

‒ Как-то не ощущалось это благо. Поначалу думалось, что в центре надо мной учинили испытание. Проверку на чувство юмора. Вся эта вакханалия с мифическими прозвищами напоминала бред умалишенного. Мне же предписывалось играть роль племянницы покойного Иосифа Казимировича Берга. Якобы после его кончины провинциальная барышня на выданье оказалась единственной наследницей, которую он указал в завещании. Я все примерно исполнила. Хорошо не успела хахалем обзавестись да с соседями перезнакомиться. Через месяц вломились посреди ночи два мордоворота. Предъявили верительный символ и вручили сверток с младенцем. Словно презент какой-то. Спасибо хоть уведомили, что из девицы на выданье я превращаюсь в одинокую мамашу. Да не простую, а воспитывающую единственного наследника древнего рода Бергов, из коего надобно вырастить достойного преемника. Я чуть умом не тронулась! Вы бы как на такое отреагировали?

Лысоватый повинно склонил голову и развел руками. Собирался ответить, но Анна спешно заверила:

‒ Только не подумайте, что я негодую или в обиде. Мишенька мне, как родной. Вернее не так. Моя кровиночка! Он ведь болезненным уродился и от этого еще роднее. Только руки до всего не доходят. Трудно одной воспитывать преемника и грамоте обучать. Замуж ведь запретили выходить.

‒ Я осведомлен обо всем. Никаких претензий к вам быть не может. Теперь будет полегче. Уверяю вас! Я собираюсь стать для вас и для Миши надежной опорой.

Анна заглянула собеседнику в глаза, желая удостовериться в искренности слов. Улыбнулась и скептически заметила:

‒ Опора, говорите. А все никак не соизволите назваться.

‒ Ах да! Обращайтесь ко мне – товарищ Андрей.

От неожиданности она подернула плечами и отвернулась. Новоявленный пролетарий подхватил свое протеже под локоть и легонько подтолкнул к приступу у стены.

‒ Да присядьте вы, наконец! Довольно брюзжать! – наказал раздраженно. ‒ Мы же сговорились, что пора выходить из образа. Чего вас так сконфузило от слова «товарищ»?

‒ Неожиданно как-то, ‒ созналась Анна и послушно опустилась на приступ. ‒ Чудная метаморфоза выходит. Сначала пани Мизгирь, а потом вдруг товарищ Андрей. Хотя мне передавали весточку от Латыря, будто теперешний акцент будет поставлен на большевизме.

‒ Точно так-с. Кстати, о Латыре, – связной извлек из другого кармана галифе небольшой сверток и вручил Анне. ‒ Передадите кондак со словами благодарности от руководства «Сети». Там новые шифры и указки на литературу для расшифровки.

‒ Может пора поменять устав секретности? Отчего Мизгирю не дано право, знать, кто такой Латырь? Я и так знаю, что он сидит на самом верху.

‒ Сего достаточно. Тем более что вскорости на Украине будет новый Латырь. И вообще, данный вопрос не в моей компетенции. Лучше доложите о действенности украинского сектора.

‒ Это вы так ерничаете? – переспросила Анна с ехидством. ‒ Так я отвечу вашими словами. Не в моей компетенции! Или все еще прощупываете меня? Может, не доверяете?

‒ Да бросьте вы! О каком недоверии идет речь? Ваш древний род волынских ашкеназов не один век служил нам верой и правдой. Может, и с Бергами вы в дальнем родстве. Фамилия-то одна. Из-за этого ваша переброска в Киев и привыкание прошли как по маслу.