Разумеется, он ничего не сказал об этом влюбленной в него однокурснице Ирине. Но Ирина, подозревавшая о романтическом фиаско Александра, постаралась отвлечь его от грустных размышлений, постоянно веселя его и увлекая различными интересами.

Александр и сам не понял, как оказался в роли мужа, но, подумав, решил, что все так и должно быть. И с годами не пожалел ни о чем.

Справедливо полагая, что глава семьи – она, Ирина всегда локомотивом толкала безвольного и со всем соглашающегося Александра по различным престижным должностям благодаря полезным знакомствам и связям.

Горюновы с удовольствием воспитали сына, дав ему прекрасное престижное образование, и всегда много путешествовали в компании другой семейной пары, из зажиточных друзей, может быть, с тем расчетом, что зарубежный отдых в компании закадычных друзей не позволит им скучать или ссориться. Да они и не ссорились почти никогда, с годами став просто «родственниками». Александр всегда и во всем соглашался с Ириной, но, принимая главенство супруги почти во всем, все-таки капризно отвоевал себе индивидуальное хобби – игру на баяне.

– И вообще, давай-ка поторапливайся, скоро ужинать, – властным тоном прервала Ирина настойчивые пассажи мужа, – тебе нужно питаться регулярно, чтобы гастрита не было. Ты витаминки выпил?

– Угу, – обреченно буркнул Горюнов и встал. Положив баян на кровать, он подошел к прикроватной тумбочке, в которой хранились витамины, настойчиво предложенные знакомым терапевтом для улучшения его физического и морального состояния.

Ирина была необычайно заботлива и тактична. Никогда не упоминала о сопернице и всегда играла главенствующую роль в их семейном союзе.

Горюнов оставил себе свою сердечную грустную тайну, иногда бередя старые душевные раны, особенно, когда оставался в одиночестве. Поэтому разучивать пассажи на баяне стало своеобразной панацеей от все нарастающей депрессии и боязни надвигающейся старости.

Наконец Александр выпил витамины, набросил спортивную легкую куртку на футболку и покорно поплелся за женой на обед.

Горюновы вышли из номера и направились в сторону ресторана, расположенного на нижнем этаже.

Александр особого аппетита не испытывал, но, боясь разгневать властную супругу, лишь изредка вздыхал, расстраиваясь по поводу прерванных музыкальных пассажей.

Примерно в это же время к подъезду отеля неслышно подъехал шикарный темно-серый Maybach.

Водитель в строгом сером костюме и при галстуке, проворно выскочив из автомобиля, открыл заднюю левую дверцу и, вытянувшись в «струнку», ждал, пока его шеф, известный столичный бизнесмен Алексей Семенов, выйдет из машины.

Алексей Семенов, холеный брюнет лет пятидесяти пяти, был одет в бежевое полупальто, бриджи бронзового цвета и лакшери кроссовки High Dunk. Семенов был очень красив, но именно мужской красотою – мужественное широкоскулое гладковыбритое лицо, карие глаза под довольно густыми бровями, капризный рот, на котором застыла слегка ироничная улыбка, словно ее обладатель разрешал всем остальным любоваться своей особой. Статная фигура, модная стрижка, необычайно молодившая его, несмотря на седину, красивые руки – все выдавало в нем породу, «аристократа с родословной».

Алексей недавно женился в третий раз. Предметом его матримониальных усилий стала его же секретарша, молоденькая красотка, бывшая модель. Практичный бизнесмен, влюбившись, решил, что, женившись на собственной секретарше, разрубит известный «гордиев узел» между женами и секретаршами. Но неожиданно прогадал.

Альбина, став его женой, тут же занялась поисками новой секретарши, обосновав это тем, что должна выносить здорового ребенка для Алексея. Беременность, со слов Альбины, протекала очень сложно, и Семенов, чтобы не расстраивать молодую жену, очень скоро согласился принять на должность секретаря некрасивую, но очень образованную и пользующуюся покровительством Альбины Зинаиду Петровну, немолодую женщину, но необычайно воспитанную и преданную.