– Точно. Когда инвестиции не удвоились, а утроились, нам стало мало, так? Мы с тобой два кретина.

Вилкокс опустошил бокал мартини и сунул в рот оливку.

– Помню, как-то раз нам с Ронни попался стопроцентный чемпион. В то время ведь в букмекерских конторах не было телевизоров – мы слушали трансляцию по радио.

– Только не начинай свои байки про Ронни Джерси, – застонал Вилкокс. – Я этого не вынесу.

– Нет же, просто я хочу сказать…

– Я все это уже слышал, тем более что сегодня у меня скверное настроение.

– Ну извини, что я вообще на свет появился.

Пару секунд они сидели в тишине, затем Дрисколл окинул взглядом костюм Вилкокса:

– К чему тебе такая яркая атласная подкладка?

– Нравится.

– Претенциозно, не находишь? Но покрой хорош. Жаль, что эти отвернутые манжеты испортили весь вид.

– Я просил сделать именно такие манжеты! – фыркнул Вилкокс.

– И во сколько тебе обошелся костюмчик? Признавайся!

– У меня было тридцать с лишним миллионов. Считаешь, я задумывался, во сколько мне обойдется гребаный костюм? Давай сменим тему.

Дрисколл отпил вина, затем вернул бокал на фирменную салфетку и достал тонкую сигару:

– Будешь?

– Нет. Хочешь еще выпить?

Дрисколл замешкался, потом кивнул, и Вилкокс махнул бармену.

– Знаешь, тот заезд…

– Тони, я же сказал, что не хочу ничего слышать о чертовом Ронни и его букмекерских конторах.

– Я говорю не о прошлом, а об Аскоте. Скакун Полковника с легкостью взял первое место. Этот Флэш-Рояль устроил переполох. Его зовут Флэш-Рояль.

– Ненавижу, когда ты так делаешь, – сказал Вилкокс. – И всегда делал. Повторяешь все по два раза.

– Не повторяю. Нет, не повторяю.

– Только что повторил.

– Не повторил. Нет.

– И опять!

Дрисколл скользнул взглядом мимо Вилкокса, затем придвинулся к нему ближе:

– Он здесь. Черт, и выглядит отлично. Видишь, как он разговаривает со швейцаром?

Вилкокс развернулся и заметил де Джерси, возвышавшегося над другими людьми в фойе на целую голову. Его крупную фигуру в коричневой фетровой шляпе и коричневом твидовом костюме трудно было не заметить. Он выглядел как человек, профессионально занимающийся скачками, а клетчатая рубашка и коричневые броги дополняли образ. Де Джерси прошел в ресторан, скрывшись из виду.

– Что он делает? Разве не собирается подняться в номер?

– Похоже, решил пообедать.

Вилкокс и Дрисколл взглянули в сторону входа в ресторан «Ритц» и разглядели де Джерси, беседовавшего с метрдотелем. После он вернулся в фойе, словно собирался покинуть отель, но вместо этого он резко свернул к лестнице.

– Он идет наверх, – сказал Вилкокс.

– Что-то он суетится, да? – тихо сказал Дрисколл. – Зато как легко взлетел по лестнице. Полагаю, нам тоже пора. Как всегда, разделимся?

В просторном номере, обставленном элегантной мебелью в стиле эпохи регентства, на окнах висели тяжелые золотые гардины. На полированном столе из красного дерева стояли тарелки с лососем, сыром и огромная миска фруктового салата со сливками. Де Джерси как раз открывал шампанское, когда в дверь постучали и внутрь зашел Вилкокс.

– Тони поднимается, – сказал он, закрывая дверь. – Хорошо выглядишь. Наверное, все благодаря верховой езде.

– Ты и сам в отличной форме, – ответил де Джерси. – Я сожалею, что все так обернулось.

– И я.

Когда повисла пауза, де Джерси выдернул пробку и опустил бутылку в ведерко со льдом. Потом он пересек комнату и обнял Вилкокса:

– Рад видеть тебя, Джимми.

– Много воды утекло, а?

Де Джерси нарушил трогательное мгновение, налив Вилкоксу шампанского. Тот принял бокал, и в ту же секунду в номер вошел Дрисколл:

– Черт вас раздери, мои колени… честно, я разваливаюсь на части. Поднялся на второй этаж и уж думал было, что схлопочу инфаркт. – Он пожал руку де Джерси. – А ты все тот же красавчик. Меня вот годы не пощадили.