– Вы собираетесь убить Флэша?

Рэтэуэй изогнул шею, удивленный ее вопросом. Она порадовалась, что хоть немного смогла выбить его из колеи. Когда он заговорил, его голос срывался от избытка эмоций.

– Да. Вероятно.

Шона поежилась.

– Я не хочу относиться к этому слишком легкомысленно, – Рэтэуэй отпил глоток вина, словно желая подбодрить себя. – Флэш – лишь инструмент. Он – оружие, направленное против нас, оружие, которое создал Харрисон Уэллс, чтобы уничтожить свои ошибки – то есть, нас. Хотя доктора Уэллса больше нет, его Флэш никогда не остановится. Он – словно вечный заводной солдатик. – Рэтэуэй снова наклонился вперед. – Разве ты не видишь? Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока он где-то рядом. А я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, Шона. Ты этого заслуживаешь.

Внезапно он снова вернулся к созерцанию шахматной доски.

Шона разделяла и понимала его боль. В ее жизни было полно приставал, мошенников и позеров, но ей казалось, что слова Рэтэуэя звучат вполне правомерно, каким бы огромным ни было его эго. В его глазах светились уверенность и разум. Шоне отчаянно не хватало, чтобы кто-то прикрывал ей спину, кто-то сильный и умный. Она хотела поверить ему, поверить в него.

Она никогда не думала о металюдях как о группе или даже своеобразной семье. Флэш бросил их всех в тюрьму, как маленьких детей, которых запирают в комнате. Детей, которым нельзя доверять. С другой стороны, Рэтэуэй доверял ей. Он понимал ее. Он ценил ее ум, играл с ней в шахматы, интересовался ее мнением.

Он сделал ход конем, и Шона невольно вздохнула. Он допустил ошибку. Большую ошибку. Он отвлекся и стал уязвимым. Она ощутила сочувствие к нему. И все-таки она не удержалась и протянула руку к слону, чтобы обрушить удар на противника. А потом застыла.

– Вы уверены? – спросила она.

– Как всегда. Не жалей меня.

Шона передвинула слона и увидела, как на лице противника проступило осознание ошибки. Она безуспешно попыталась сдержать улыбку.

– Я сдаюсь, – он поднял бровь, протянул руку и опрокинул короля. – Отлично сыграно.

– У меня есть секретное оружие, – сказала она. – Вы все еще думаете, что я из тех людей, при встрече с которыми нужно переходить на другую сторону улицы.

– Возможно, ты права, – Рэтэуэй встал. – Но я думаю, что наконец смог правильно тебя оценить. Спасибо за игру и за беседу, Шона. Надеюсь, нам доведется поиграть снова.

Кивнув ей, он вышел из комнаты.

Рэтэуэй был необычным человеком. Он не стал оправдывать свое поражение. Он не стал утверждать, что ей просто повезло. Он не стал бросать на нее плотоядные взгляды и отпускать грубые замечания – хотя Шона ожидала этого, ведь она и правда была симпатичной. Он не пытался надавить на нее или унизить.

Шона откинулась на спинку стула. Вдалеке раздавались крики чаек, комнату освещало осеннее солнце, и ей показалось, будто она просто приехала провести отпуск на озере. Ее наполнило странное ощущение уюта, и она впервые за долгое время почувствовала себя как дома.

Войдя в «Джиттерс», Барри тут же поежился под строгим взглядом Айрис. Ему был знаком этот взгляд. «Ярость Айрис». Девушка уселась за отгороженный столик в уголке – самая удобная позиция, чтобы нанести удар.

«Вот и выпили кофе в тишине». Делая заказ, он внезапно узнал бариста.

– Вас зовут Лили, верно? – Он улыбнулся ей. Ему было приятно увидеть ее снова. – Это вас я видел в новостях.

Она кивнула, не отвлекаясь от кофемашины.

– Меня, – согласилась она. – А вы Барри. Я видела вас с Айрис. – Она помахала Айрис, которая на мгновение перестала хмуриться и приветственно помахала рукой ей в ответ. Лили наклонилась к Барри. – Похоже, она злится, – заговорщически прошептала она. – На вас?