– Интересные вещи ты называешь мелочами. Хотела бы я так же относиться ко всему в своей жизни.

Киран виновато улыбнулся и почесал затылок:

– Я понимаю, что вокруг говорят на немецком. Знаю, что сейчас январь, и знаю, какое люблю пиво. Но вспомнить что-либо другое о себе не получается. Может, так и выглядит шанс на новую жизнь. – Он выдохнул и поднялся.

Один бок болел, но, похоже, ничего не сломали. Желание жить возвращалось к нему, как и чувство, что Фледлунд – место, где он должен остаться. Хотя, наверное, раз он набил на груди Алис-Спрингс, был в его жизни и другой важный город. Правда, ничего о нем не вспоминалось.

– Какой он, Алис-Спрингс? – поинтересовался Киран, натягивая свой колючий свитер.

Ханна задумалась и ответила:

– Жаркий. Он же в пустыне построен. Благоустроенный, но я бы в таком жить не смогла. Все какое-то выгоревшее.

Киран даже не мог представить, как выглядит такой город. Похоже, заодно ему отбило и воображение.

– Ясно. Ну… я пойду.

– Ты уверен? Буран на улице. Дождись полиции. Я же не гоню.

Это словно была просьба. Ханна смотрела на него доброжелательно, в ее взгляде читалось одиночество. Киран правда хотел бы остаться, чтобы узнать что-то о ней или об Алис-Спрингс, но полиция в его ситуации была нежелательна.

– Сейчас идеальное время. Вряд ли они нападут в такую погоду. Думаю, меня не сдует. К тому же у вас на ощупь куда угодно можно добраться.

– Добро пожаловать во Фледлунд, – без особой радости хмыкнула она. – Что ж… береги себя, странник.

– Спасибо тебе и Лекану. Еще увидимся. Я ваш должник.

Она махнула ему, неловко застыв в свете своей футуристической лампы. Киран такой ее и запомнил: печальной, закутанной в три кофты и чего-то ждущей. Он искренне ей улыбнулся и шагнул в буран.

Мне всегда нравилась идея написать самой себе письмо из будущего. Чтобы неуверенная четырнадцатилетняя я знала, что все это закончится и будет лучше. Чтобы двадцатилетняя я не боялась последующих лет и продолжала идти к своим мечтам. Чтобы двадцатисемилетняя я не сомневалась в себе и своем выборе.

Да, было бы неплохо время от времени получать весточку из будущего. О том, что все хорошо. Проблемы разрешились, а невидимые стежки собирали воедино то, что когда-то распалось. Хочу знать, что Ханна однажды обязательно будет счастлива.

Если бы можно было обратиться к себе в прошлом с просьбой прожить следующие годы лучше, то появилась бы другая я – более уверенная, открытая миру, умеющая радоваться жизни. Может, в какой-то параллельной Вселенной, где времена слились, эти строки меня все же найдут?

Слушай, Ханна, это письмо тебе от самой себя. Ты все еще тот несчастливый человек, мечтающий о несуществовании? Или же в реальности что-то преломилось и твое прошлое начало меняться? Вдруг ты стала той, кем мечтала? Все еще терзаешь себя за смерть матери?

Я знаю, о чем ты думаешь. Ты считаешь, что состоишь из изъянов. Червоточина в тебе углубляется с каждым годом, и с ней уже ничего не сделать. Ты ничему не принадлежишь, существуешь глубоко внутри себя, и эта жизнь похожа на отбывание наказания. Мир тебя едва замечает. Единственное, что ты умеешь, – смотреть на него чужими глазами. Стать кем-то другим было бы так здорово…

Себя ты не любишь. У тебя слишком много вопросов к этой Ханне, претензий. И казалось, что, став старше, ты поймешь себя, но годы идут, а все наоборот. В этом письме, к сожалению, нет решения. Но я знаю, в какую ловушку ты легко попадаешь, и пока у меня есть воля воплотить эти мысли в слова, я прошу тебя: возвращайся к себе. Даже если это сложно. Даже если ты не хочешь быть собой.