Кроме перечисленных зданий городского типа, высокого здания Лесотехнической академии и нескольких двух- и трехэтажных каменных домиков, весь район был застроен дачами с садовыми участками и заборами. Вдоль Старопарголовского проспекта (непонятно почему до сих пор называемого проспектом Мориса Тореза) было множество тихих дач с застекленными верандами и заборчиками из крест накрест наколоченного штакетника. Вдоль Старопарголовского проспекта, также как и вдоль Дороги в Сосновку, росли кусты акации. Кусты в конце пятидесятых, начале шестидесятых, исчезли. Помню только, что на проспекте Тореза кусты вырубили, как говорили местные сосновские жители, для того, чтобы из-за них нельзя было стрелять по проезжающим правительственным и партийным кортежам, направлявшихся в Осиновую рощу, где располагались так называемые «правительственные дачи». Скорее, кусты вырубили по другой причине. Проспект Тореза должен был по плану иметь ширину, значительно превосходящую ширину Старопарголовского проспекта. Как в парке Политехнического института, так и вокруг здания Физико-технического института росли красивые, высокие сосны, такие же, как в Сосновке. Во дворах дачных и деревенских домиков был множество яблоневых деревьев, воровать яблоки с которых осенью для мальчишек Лесного было самым интересным и, конечно, «опасным» делом. Кое-где выращивали цветы, а на ферме Бенуа даже клубнику. За песчаным карьером, скоро превратившимся в озеро, которое мы, мальчишки, называли Бассейкой, в сторону Поклонной горы начинался сосновый лес – Соснов ка, а сейчас Сосновский лесопарк. От песчаного карьера до Поклонной горы в Сосновке была прорублена просека, которая во время войны служила взлетно-посадочной полосой аэродрома. Между Ольгинской улицей, которая пересекала Сосновку и шла от Политехнического института до Поклонной горы, и Старопарголовским проспектом – кладбище, на котором похоронены погибшие во время войны летчики, летавшие с этого аэродрома. Сейчас, недалеко от кладбища, поставлен памятник погибшим авиаторам. Просека, разделявшая Сосновку на две части довольно быстро заросла лиственными деревьями. Сосен, для которых городские условия далеко не благоприятны, стало значительно меньше.

В направлении от центра города в сторону Юкки за Политехническим институтом было здание Академии связи, за которым начиналась ферма Бенуа. Дорога в Сосновку (сейчас Политехническая улица) переходила в проспект Бенуа (Тихорецкий проспект), а далее можно было доехать или дойти пешком до возвышенности, тянущейся от Осиновой рощи к дороге на Токсово. От Физико-технического института до «фермы» примерно восемьсот метров. Там был замечательный дом Бенуа, красивая дача с маленьким залом, где можно было выступать. Дом был очень красивым. Первый раз в жизни я выступал на сцене этого клуба в программе по случаю Первого мая в составе пионеров школы, демонстрировавших работникам совхоза «пирамиду» и выступавших со стихами в честь Сталина. Дальше – силосная башня и конюшня или коровник, одноэтажные дома, а потом поля, участки для выращивания клубники и плохая дорога до Бугров.

Сосновка, ограниченная с востока карьером и Зеленой улицей, с юга Старопарголовским проспектом, с запада Поклонной горой и Выборгским шоссе в северном направлении упиралась в болото. Из этого болота вытекает Муринский ручей. На этом болоте мы даже зимой собирали клюкву. Там бегали зайцы, и там я впервые увидел живую лису. За болотом дальше не было ничего. Поля, канавы и плохие не асфальтированные дороги, по которым даже на велосипеде ездить было не очень хорошо. Теперь все это пространство уже город. Ездят трамваи, в домах живут люди, в магазинах продаются продукты и замечательные шубы. А тогда, ничего похожего не было. Сту денты Политехника строили на Муринском ручье плотину, как строили и стадион около Политехнического и занимались военной подготовкой. Во дворе Первого корпуса за загородкой стоял танк Т-34 и какие-то еще машины, на которых обучались военному делу студенты. От Литейного корпуса Политеха железная дорога уходила в сторону дороги, связывающей Выборгский вокзал с Токсово. Мы мальчишками через склады уходили за Тихорецкий проспект на еще один аэродром, где валялись остатки военных самолетов, и где было можно найти и свинтить даже самолетные часы.