– Вы первый раз в Москве? – по-светски осведомилась она.

– Нет, я уже был здесь, – ответил я. – В январе. В том числе и в вашей квартире.

– Ах да, – кивнула бывшая будущая теща. – Лиза говорила мне, что приходили какие-то дядя и тетя… От мужа ничего не добьешься…

– Лиза – это маленькая девочка, которая открыла нам в прошлый раз дверь?

– Совершенно верно, – с гордостью произнесла мадам Арабова, словно речь шла о невесть каком сокровище. – Наша, с Сергеем Константиновичем дочь. Правда, милый ребенок.

Я сдержанно кивнул. В этом вся суть семейства Арабовых – показуха и нежелание видеть вещи такими, какими они есть на самом деле.

– А сейчас она где?

– У бабушки в Рыбинске, – ответила Тереза Яновна и добавила: – Никого нет дома… Кстати, как вас зовут?

– Александр!

– Тереза, – опустив отчество, представилась она. – Вы, наверное, устали с дороги?.. Хотите принять душ… Сергей Константинович придет не раньше трех… Вы можете даже прилечь, отдохнуть.

Голос ее охрип. Видно, что вот-вот и она выскочит из платья. Обстановка стремительно накалялась. Самое смешное, что я не совершил бы ничего аморального. Ведь при любом раскладе эта сорокалетняя самка, похоже, не пропускающая ни одного мужика, попадающего в ее паутину, не станет моей тещей даже в теории. Нет, ничего проще задрать ей сейчас подол и без всякой прелюдии оприходовать. А когда придет ее супруг, мне будет проще с ним разговаривать, потому что по законам человеческой стаи он окажется в положении униженного.

– Ну чего ты ухмыляешься?! – теряя всяческое терпение, спросила она. – Я уже мокрая вся… Когда ты еще задарма отымеешь такую как я?..

И вскочив, она одним, видать, отработанным движением плеч сбросила с себя платье, представ в одном нижнем белье, которое включало и пояс для чулок. И вдруг в коридоре послышались тяжелые мужские шаги.

Так же ловко, как бывшей будущей теще удалось снять платье, надеть его у нее не получилось. Когда вошел Арабов, она все еще пыталась его натянуть. Увидев эту суету, Сергей Константинович только поморщился и указал ей пальцем на дверь спальной. Я наблюдал за этой семейной драмой, нарочито медленно потягивая кофе. Хотя лучше бы его совсем не пить. Стараясь не смотреть на меня, хозяин трех комнат в коммуналке, уселся напротив и выплеснул в чашку жены остаток кофе, выцедил. Хотя ему явно требовался напиток покрепче.

– Вы из Литейска, от Серушкина? – спросил он.

– Да, я из Литейска, – ответил я. – Серушкин просил меня к вам зайти, Сергей Константинович, это верно, но я не по этой причине здесь.

Вот теперь Арабов на меня посмотрел. И не просто – посмотрел. Уставился в полнейшем недоумении.

– Чем же тогда обязан? – спросил он.

Достав из кармана свое спецудостоверение, я раскрыл его и показал бывшему будущему тестю. Прочитав написанное в нем, он выпучил глаза еще больше. Губы его затряслись.

– Я арестован? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Цель моего визита иная.

Лицо его, побледневшее было, стало наливаться краснотой.

– Слушаю вас…

– Считайте это последним предупреждением. Если не бросите свое нынешнее занятие, за вами действительно придут… Участие в подпольных коммерческих операциях, связь с иностранными спецслужбами… Я не судья, но думаю, вышка с конфискацией вам гарантирована… Вы представляете, что будет с вашей семьей?.. Лишение столичной прописки и высылка на сто первый километр. Дочка продолжит обучение в провинциальной школе, после которой ее в лучшем случае примут в ПТУ. И вряд ли она сможет выйти удачно замуж.

О том, что она вряд ли удачно выйдет замуж даже если останется в Москве, я скромно умолчал. Мой собеседник тоже помалкивал. Уж не знаю, стало ли для него открытием, что его жена шлюха, но вот появление в его жилище «курьера» с мутными, но весьма крутыми корочками уж точно оказалось полнейшей неожиданностью. Моя осведомленность в его делах служила лучшим доказательством справедливости сказанного. Наверняка, он и сам об этом не раз думал, но одно дело мысли, в которых самому себе боишься признаться, другое – когда тебе об этом говорит посторонний.