Однажды, вернувшись на подстанцию в разъярённом состоянии, я, увидев Лобанова, начал рассказывать ему о том, как мне только что «вынесли мозги» на вызове. Вместо ожидаемого сочувствия и причитания о том, какие у нас неадекватные пациенты, я услышал спокойное: «Что ты ноешь?».

Ответ был для меня неожиданным, и на мгновение я, даже, опешил. «Причём тут нытьё?» – подумал я – «отличительная черта нытья – это скулящая манера повествования, а я-то уверенно басил о том, с какими неадекватами только что имел дело».

Вопрос Лобанова я проигнорировал, как будто мне он только послышался, и я продолжил рассказывать дальше. «Что ты ноешь!?» – очередной вопрос перебил мой рассказ. Вот тут уже злость подкатила к горлу, я высказал ему всё, что думал о нём в тот момент, пообещав сломать челюсть, если тот не заткнётся. Только, из нас двоих говорил один я, вернее – кричал.

Жизнь – это сплошное учение и сплошные учителя. Данный урок я усвоил, хоть и не сразу, а с некоторым запозданием.

Вспоминая черты своего прошлого характера, своё поведение и те разговоры, которые я любил заводить, начинаю понимать, что «нытьё» – это ещё сильно мягко сказано.

Нет ничего удивительного в том, какой жизнью мне приходилось в те времена жить, при наличии таких установок. Сейчас я хватаюсь за голову, вспоминая, как на вызовах рассказывал пациентам о том, что уже двое суток езжу, без сна, с вызова на вызов. Что начальство у нас такое-сякое, а нагрузка—то вот такая, а в Минздраве, вообще, одни враги народа. Кошмар!

Конечно, это было не на каждом вызове, а на одном из двадцати, но какое это имеет значение? На остальных девятнадцати вызовах я об этом думал.

Сейчас мне это кажется каким-то сумасшествием, что это было не со мной. Что изменилось? Я поумнел? Ничего подобного. Просто я стал другим человеком, а другой человек думает по-другому и живёт, как следствие, другой жизнью.

Формируют нас, как личность, базовые установки, и, соответственно, изменяет нас только работа над этими установками. Это наш программный код, который мы, как компьютеры, добросовестно исполняем. Этот код формирует наши представления о правильном и не правильном, взгляды на жизнь, наши принципы, желания и нежелания – всё, что составляет цельную картину нашей личности.

Не позволяйте никаким нытикам влиять на ваш код, будьте как Лобанов. Любое недовольство, любая жалоба, любые выражения сомнения, переживания, страха, тревоги, злости, ненависти, описываются одним замечательным и ёмким термином – НЫТЬЁ. Не позволяйте ныть в вашу душу через ваши уши.

К каждому человеку вы испытываете определённую гамму эмоций, – к кому-то позитивных, а к кому-то негативных. Всё это является результатом влияния вашего намерения. Сформировали ли вы его самостоятельно, или вам привил его со стороны тот самый человек – не имеет значения, так как, в любом случае, оно уже ваше и именно вы несёте ответственность за его реализацию.

В осознанном состоянии вы можете понимать природу своих эмоций, но есть ли необходимость сдерживать их всегда, особенно если они носят негативный характер? Тратить свою энергию, чтобы контролировать эмоции по отношению ко всем людям, мне не кажется рентабельным.

Оценивайте разумом, на сколько этот человек может быть для вас важным. Иногда гораздо выгоднее просто послать куда подальше и больше с ним не встречаться, чем без конца тратить энергию на попытки убедить себя, что этот человек вам приятен. Но если прекращение встреч не представляется возможным, тогда следует над этим работать.

В настоящее время, уже научно, экспериментальным путём, доказана необходимость объятий и прикосновений. До 80% потребности в общении удовлетворяется за счёт обмена эмоциями. А что такое эмоция? Это высвобождение энергии намерения.