– Это может превратиться в привычку, Митч.

– Может.

– Понимаю. Когда, по твоим расчетам, ты сможешь быть дома?

– Тебе страшно?

– Нет, мне не страшно. Я собираюсь ложиться спать.

– Я заеду к семи утра, мне нужно будет принять душ.

– Вот и хорошо. Если я буду спать, не буди меня.

Она повесила трубку. Митч долго смотрел на телефон, прежде чем положить на рычаг свою. На пятом этаже человек в наушниках хихикнул.

– «Не буди меня». Ну и дела! – усмехнулся он, нажимая кнопку магнитофона, подключенного к компьютеру. Затем нажал одну за другой три кнопки и негромко сказал в микрофон: – Эй, Датч, просыпайся там!

Датч, видимо, проснулся, из интеркома донеслось:

– Да, в чем дело?

– Это Маркус, сверху. По-моему, наш мальчик собирается остаться здесь на ночь.

– Что у него за проблемы?

– В настоящее время – это его жена. Он забыл позвонить ей, а она-то приготовила ему вкусненький ужин.

– О, ужас какой! Все это мы уже слышали, нет?

– Да, все новички в первую неделю такие. В общем, он сказал ей, что до утра не придет, можешь продолжать спать.

Нажав на пульте еще несколько кнопок, Маркус вновь принялся листать отложенный в сторону журнал.

Когда между стволами дубов показался край солнечного диска, Эбби сидела и ждала мужа, делая время от времени глоток кофе, посматривая на собаку и внимательно вслушиваясь в негромкие звуки просыпающейся вокруг жизни. Спала она плохо, усталости не снял даже горячий душ. На ней был белый махровый халат, один из его халатов, и больше ничего; влажные волосы зачесаны назад.

Хлопнула дверца автомобиля, пес в доме встрепенулся. Она услышала, как Митч ключом возится в замке кухонной двери, еще мгновение, и она распахнулась, открыв проход во внутренний дворик. Митч положил пиджак на скамейку рядом с дверью, подошел к жене.

– Доброе утро! – сказал он, садясь за плетеный стол напротив нее.

Эбби натянуто улыбнулась:

– И тебе доброго утра.

– Рановато ты поднялась. – Голос его звучал подчеркнуто заботливо, но это не сработало.

Глоток кофе и та же улыбка.

Митч вздохнул и посмотрел через двор.

– Все еще дуешься из-за этой ночи?

– Вовсе нет. Я не обиделась.

– Я же сказал тебе, что сожалею об этом, и это правда. Я пробовал тебе звонить.

– Мог бы попробовать еще раз.

– Пожалуйста, не разводись со мной, Эбби. Клянусь, больше этого никогда не повторится. Только не покидай меня.

Теперь она улыбалась уже по-настоящему.

– Вид у тебя ужасный, – сказала она.

– Под халатом что-нибудь есть?

– Ничего.

– Дай-ка посмотрю.

– Почему бы тебе не вздремнуть? На тебе лица нет.

– Спасибо. Но в девять у меня встреча с Эйвери. И в десять – тоже с ним.

– Они что, хотят убить тебя в первую неделю?

– Да, но у них ничего не выйдет. Я – мужчина. Пойдем в душ!

– Я только что там была.

– Голенькая?

– Да.

– Расскажи мне об этом. Расскажи как можно подробнее.

– Ты бы не чувствовал себя обделенным, если бы возвращался домой вовремя.

– Думаю, что это будет еще не раз, немало ночей я еще просижу там. Но ведь когда я сутками учился, ты же не жаловалась?

– Тогда было совсем другое дело. Я могла с этим смириться, потому что знала, что скоро конец. Но теперь-то ты уже работаешь, и мы здесь надолго. Так будет всегда? Скажи, ты теперь все время будешь работать по тысяче часов в неделю?

– Эбби, идет моя первая неделя.

– Вот это меня и волнует. Боюсь, дальше будет хуже.

– Будет, но это неизбежно, Эбби. Это жестокий бизнес, где слабых съедают, а сильные становятся богатыми. Это марафон: кто его выдерживает, получает золото.

– И умирает на финише.

– Я в это не верю. Мы приехали всего неделю назад, а ты уже беспокоишься о моем здоровье.