– Прости… Я не знал, что тебе неприятны касания – боясь посмотреть на неё вновь, я уставился в пол.

Однако, я выгляжу трусом, если не могу взглянуть на неё. Она могла подумать, что я никчёмный щенок, который провинился и не смеет поднять голову. Самое худшее для меня ощущать себя таким щенком, поэтому я немедленно переключил взгляд с пола, на её заплаканные глаза.

– Ты могла бы рассказать, что с тобой произошло? Пожалуйста… – не думал, что стану умолять девчонку рассказывать о проблемах.

– Во время ссоры моих родителей, отец схватил маму за плечи и оттолкнул – выдавила из себя Лия. – Она оступилась, упала с лестницы, и… её смерть посчитали убийством по неосторожности, а отец попал за решётку. Меня забрала бабушка, но травля одноклассников вынудила нас переехать подальше оттуда. Теперь я не переношу касаний, лишних знакомств и разговоров – закончив говорить, Лия слезла с подоконника.

Нельзя оставлять человека наедине со своими страхами. Я обязан ей помочь. Это было первым толчком к началу истории, которая перевернула всю мою жизнь.

Лия поспешила удалиться, я догнал её и уже почти схватил за запястье, как вдруг успел опомниться. Нужно было остановить Лию словами – они никак не могли прикоснуться к телу. Я хочу сыр

– Не бойся, я не причиню тебе вред. Я хочу помочь.

Лия растерялась, а после ответила:

– Честно, я не желаю, чтобы ты мне помогал. Не подходи ко мне.

И она убежала прочь, оставив меня в непонятном состоянии. Я боролся с внутренним противоречием, мне хотелось догнать её, но я стоял. Я стоял, понимая: если побегу за ней – она меня возненавидит.

Я пришёл домой поздно вечером, когда на улице уже совсем стемнело. Всё это время я искал утешения для своих мыслей, но кажется, Лия встревожила меня до такой степени, что отойти я не смогу пару дней. Мама встретила у порога с вопросами, где я был и почему явился в такое время, но я не хотел отвечать и просто ушёл спать.

Мне не спалось. Мысли о том разговоре на подоконнике меня беспокоили. Нужно освежиться. Я взял гитару и вылез через окно. Рядом с домом росла сосна, которая являлась моим товарищем. Я говорю так, потому что с её помощью я сбегал из своей комнаты и таким же образом возвращался назад. Цепляясь за нижнюю ветку, я вскарабкивался на неё, а потом через все остальные попадал на крышу.

Мои побеги всегда сопровождались приятным адреналином, но сейчас я чувствовал лишь… боль. Почему?! Разве могла эта новенькая девчонка так повлиять на меня? Ответ стал очевидным, как только я вдохнул свежий запах хвои, перемешанный с ароматом мокрого асфальта. Освещённые улицы Форест-Вейла мерцали от света фонарей, а тишину прерывали лишь изредка проезжавшие машины.

Я шёл вперёд и не замечал ничего, кроме внутреннего разговора и ярких образов в голове. Точнее, не хотел замечать. Я почему-то злился на Лию за то, что она меня прогоняет, и одновременно мне было её жаль. Эта несуразица привела меня в центр города. В парк, где я порой сидел с друзьями, играя на гитаре.

Заняв одинокую лавочку, я задумался: «Было ли правильным настаивать на своей помощи? Почему она боится меня, как огня? Почему мне стыдно? Я просто хотел помочь человеку» – оперевшись на спинку, я поглядел на небо. Сквозь хвойные иголки виднелись маленькие звёздочки. Сквозь мысли я почувствовал каким загадочным был этот момент… Достав гитару, я тихо запел свою новую песню, что ещё вчера сочинил на радостях. Теперь она не казалась мне такой радостной. Я видел себя совершенно иначе. Я видел себя виновником, хоть был и не причастен.

Светло-каштановые волосы трепал ветерок, чёлка падала на глаза, а я всё думал о том разговоре на подоконнике. Я пел о ней, и думал о ней. Честно, мне было очень жаль Лию. Я видел перед собой её образ… Как она пугливо прижималась к углу и тряслась от страха.