– Ну, как тебе, Герберт?

– Внушает, Стюарт. Все действительно серьезно.

– А то! Я тут использовалось самое разное оборудование…

О, боги! Опять лекция.Не то, чтобы я не хотел слушать друга. Просто я и половины не понимал, из того, что он рассказывал. А Стюарту это просто не приходило в голову. Какие-то формулы, теоремы и прочая математическо-техническая лабуда… Интересно, если бы я начал ему рассказывать о продвинутых принципах рисования, он бы что-то уяснил? Все же я согласно кивал и иногда поддакивал.

И вдруг мой взгляд остановился на одной из капсул, которая стояла в самом центре зала. Я закрыл-открыл глаза. Неужели я правда это видел?

– А это?.. – показал я пальцем.

– Да, хотел уже о ней сказать. Это она самая! Купюра, которая порождает новые купюры.

За большой прозрачной капсулой, обвешанной проводами, находилась еще одна капсула, а в ней свободно плавала в каком-то растворе купюра. Я смотрел на нее завороженно. Аж дыхание сперло. Это ведь буквально фантазия, причем бредовая, которая стала неожиданно реальностью! Невероятно!

– Это финальная версия. Были прототипы. Не важно, короче.

Я хотел спросить, но тут купюра принялась менять цвет. Одна за другой возникали изображения купюр разных номиналов. Я завороженно замер, наблюдая за этим калейдоскопом.

– К слову, Герберт. Твоя там тоже будет.

– Что?

Не, я сразу понял, о чем он говорит. Но хотелось растянуть момент. Хотелось услышать это именно от лучшего друга.

– Уже узнал из реестра, что рисунок к купюре, который ты предложил, собираются использовать для банкноты нового номинала. Значит, нужно ее сразу добавить и в нашу купюру.

Слезы счастья! Вот по-другому не выразиться. Плакать я, конечно, не собирался, но еще чуть и лицо бы разорвало от радости. Восторг накачивал меня, будто шар накачивали гелием. Как бы не улететь.

– Подожди! – неожиданно как удар, меня настигло сомнение. – Как ты узнал, что это мой рисунок?

– Узнал твой стиль, друг!

Мне осталось лишь рассмеяться. Приятно было осознавать, что тебя узнают не лично, а по творческому почерку.

– Эта капсула состоит из особого стекла… – да, еще одна пятиминутная лекция. О самом прочном стекле в мире. Выдержит хоть взрыв. Мне вдруг захотелось добавить огонька.

– А если я выстрелю в нее, что будет? Ты же проводил тесты? Вот хочу попробовать.

– Не думаю, что это лучшая идея.

– Да, что такого?

В шутку я выхватил пистолет и прицелился в капсулу.

– Эй, ты что, Герберт?

– Да, я прикалываюсь.

И тут осознал свою роковую ошибку. Платой за нее стала долгая лекция про рикошеты, а затем про укрепленные материалы и их создание.

Вдруг я приметил краем глаза я приметил стоящего в проходе человека. Я повернулся к нему. Пришедшего я не знал. Ну, почти. Видел его мельком на ночной встрече с Алексеем. Это был крепкий молодой человек с коричневыми короткими волосами, серьезным лицом и уставшим измученным взглядом. На нем был зеленоватый пиджак и черная рубашка. Он недоумевающе смотрел на меня.

– Джон, утро доброе, – кивнул ему Стюарт. – Ты за…

– Документами, – без улыбки кивнул он на небольшую папку на столике рядом. Забрав их, он снова уставился на меня.

– Что? Я на вас теперь работаю. Смирись.

– То-то и оно! – закатил глаза Джон и вышел прочь из лаборатории.

– Что за клоун? – спросил я сразу. Очень надеялся, что он меня услышал.

– Детектив Джон. Правая рука Алексея. Обычно он через него все грязные дела решает. Очень серьезный тип.

– Я так и понял. А еще он на тебя похож. Не заметил? Очертания носа, губ и разрез глаз.

Стюарт недоумевающе уставился на меня:

– Ты на что намекаешь? – в его тоне явственно слышались нотки искреннего возмущения и легкого волнения.